Ужин затянулся далеко за полночь. В бронзовых подсвечниках горели восковые свечи, сквозь приоткрытое окно теплый ветер приносил волшебное благоуханье сада и были слышно, как невдалеке, у рынка, лаяли выпущенные на ночь псы.
— Хорошо как! — Ксанфия подошла к окну, закрывая ставни. — И все же, уже давно пора спать. Я постелю вам в гостевой комнате, Аргип, не возражаете?
— Нет, — Аргип поедал глазами хозяйку, да так, что Лешка даже несколько взревновал.
— Я зажгла в гостевой свечи… Если захотите пить — там на столе, в бокале — вино.
— Благодарю вас, прекрасная госпожа.
— Покойной вам ночи, дорогой гость.
— И вам…
Лешка и Ксанфия, наконец, остались одни. Быстро разделись… И словно электрическая искра, словно молния вдруг вспыхнула от соприкосновения двух обнаженных тел! И все тревоги дня забылись, и накопившуюся за целый день усталость вдруг сняло, как рукой, и, кажется, в небе за окном погасли звезды. И вообще никогда не стало, а мир сузился для двоих…
Глава 2
Лето 1443 г. Константинополь. Песня
Благозаконье же всюду являет порядок и стройность,
В силах оно наложить цепь на неправых людей…
Солон
«Благозаконие».
…юноша по имени Аргипарий. Напарник.
Которого так и не удалось по быстрому внедрить в банду, пришлось повозиться, чтобы все выглядело естественно, слонов бы само собой. В этом деле людям эпарха неожиданно помог некий юноша по имени Тимофей, бывший член шайки старика Леонидаса Щуки, а ныне — подмастерье в керамической мастерской г-на Николая Малиса, располагавшейся у форума Тавра. Алексей года полтора назад спас парня от лап гнусного старика Леонидаса, и юноша не забыл сделанного ему добра.
Старший тавуллярий Алексей Пафлагон сам разыскал Тимофея, ближе к вечеру подождав его на выходе из мастерской — благо идти было недалеко. Со времен обретания в шайке парень вытянулся, повзрослел, но прическу носил прежнюю — если это вообще можно было назвать прической: темно-русые спутанные волосы падали на лицо, почти закрывая глаза. Сколь же ему сейчас лет? Четырнадцать? Пятнадцать? Да, где-то так…
Попрощавшись у ворот мастерской с какими-то людьми, судя по одежде — мастерами, Тимофей пригладил волосы пятерней и, негромко насвистывая, направился в сторону Амастридского форума.
Алексей окликнул его через пару кварталов — убеждался, что за парнем никто не следит. Хотя, спрашивается, кому нужно следить за каким-то там подмастерьем? И, тем не менее… Что поделать — привычка.
— Алексей?! — Тимофей обернулся, узнал, и широкая улыбка осветила его смуглое лицо, а в светлых, еле заметных под спутанной челкой, глазах вспыхнула самая искренняя радость. — Вот славно, что мы с тобой встретились! Мы как раз закончили сегодня пораньше, в честь праздника.
