В отличие от роскошных апартаментов Далия номер выглядел чересчур старомодно и аскетически, но, как ни странно, очень уютно — для Марвина, разумеется. Две комнаты, гостиная и спальня, уставленные старинной мебелью с множеством всяких антресолей-полочек-ящичков; тканые гобелены, напольные часы с боем, потолочные лампы с матерчатыми абажурами. И конечно же ванная комната, просторная, но без эстетских излишеств.
Стоит ли говорить, что разбросанная одежда Марвина уже висела в шкафу, чистая, выглаженная. Вместе с другими невесть откуда взявшимися носильными вещами — новыми, с иголочки.
Обходя изменившийся номер, знакомясь с обстановкой и изучая лежащее в шкафах, Марвин неожиданно почувствовал, что он — дома. И что ему совсем не хочется переезжать отсюда в какое-либо другое место, будь оно хоть в десять раз шикарнее жилища Далия. Ведь дело вовсе не в роскоши, а в том, насколько они гармонируют, дом и его владелец.
Здесь попадание было в точку.
Марвин потом не раз обдумывал случившееся и наконец пришел к выводу, что особняк умеет проникать в душу постояльца, в его неосознанные мечты и осуществлять их. Не все, но хотя бы те, которые помогали чувствовать себя комфортно — опять же для нормальной работоспособности. Своего рода плата за труд. А еще Марвин предположил, что особняк, возможно, следит и за здоровьем своих работников, вовремя излечивая их от любых заболеваний — по сути, несложная задача для столь мощной магосистемы.
Он поделился своей идеей с Далием, который в ответ молча закатал рукав куртки, показав Марвину длинный шрам на верхней части предплечья. А после сказал, что рана заживала долго, самым обычным образом, и что в случае болезни Марвину надо обращаться к Жанне. Она хоть и стерва, но из-за своего всезнайства вполне может заменить любого врача, хоть дерматолога, хоть хирурга. Да хоть патологоанатома, с нее станется по вредности характера!
Откуда у него шрам, Далий рассказывать не захотел, а Марвин не стал расспрашивать. Мало ли у кого какие личные секреты.
Марвин сел за письменный стол, включил настольную лампу с плюшевым абажуром, положил тетрадь в круг света и принялся читать. Но чем больше он вникал в написанное, тем понятнее становилось, что тетрадь вряд ли поможет разобраться в свойствах браслета.
Сохранившиеся листы были исписаны карандашом, неряшливо-размашистым почерком. Скупо, без каких-либо пояснений — собственно, это был список отысканных артефактов, своего рода отчет о проделанной работе. Лишь кое-где встречались непонятные сноски, относящиеся то ли к браслету, то ли к найденным предметам. Что-то вроде: «взял без красного сигнала», «ходил в зеленом направлении», «был замечен в желтом радиусе» и другие столь же загадочные цветовые упоминания. Пожалуй, самое интересное осталось на исчезнувших листах, но отыскать их было нереально. Хотя…
