Мы замерли, напряженно прислушиваясь.
— В чем дело, Уильямс? — крикнул второй помощник. — Что там у тебя?
Мы ждали почти целую минуту, но ответа не было. Впоследствии некоторые матросы говорили, что им послышался странный, вибрирующий стук, едва различимый за посвистом ветра в снастях. Похожий звук производят порой провисшие тросы, когда ударяются друг о друга. Не знаю, действительно ли природа встревожившего их звука была такова, или же она была иной, недоступной воображению простых матросов… Сам я ничего такого не слышал, но ведь я держался за самый конец фала и был, соответственно, дальше от снастей фока, чем те, кто тянул конец впереди меня.
Второй помощник поднес к губам сложенные рупором ладони.
— Эй, все в порядке?!
Ответ оказался неожиданным и не слишком разборчивым. Мы услышали:
— Черт бы вас побрал!.. Я остался один… Вы думали… Все, что мне причитается!..
Голос оборвался, и наступила тишина. Потрясенный, я таращился на темную громаду паруса, но ничего не видел.
— Он свихнулся! — предположил Стаббинс, который спустился с марса, чтобы помогать нам тянуть фалы.
— Точно, спятил, — согласился Куойн, стоявший чуть впереди меня. — У парня с самого начала были не все дома.
— Эй вы, тихо там! — прикрикнул второй помощник и рявкнул, задрав голову: — Уильямс!
Но ответа не было.
— Уильямс! — крикнул он громче.
И снова никто не откликнулся.
— Эй, ты, наглый кокни, отвечай! — взорвался второй помощник. — Оглох ты, что ли, крокодил чертов?!
Но Уильямс не отзывался, и помощник повернулся ко мне:
— Живо наверх, Джессоп, посмотри, что там с ним такое.
— Есть, сэр, — ответил я и бросился к вантам.
Мне было не по себе. Неужели Уильямс действительно сошел с ума? Он и вправду всегда был немного чудным, но, может быть… Неужели он увидел? Эта мысль пришла ко мне неожиданно и была такой страшной, что я не посмел додумать ее до конца. Похолодевшими руками я схватился за ванты, и тут сверху донесся ужасающий вопль. Я замер, держась руками за ворст.[82] В следующее мгновение сверху, из мрака вылетело что-то большое и темное и рухнуло на палубу недалеко от того места, где стояли остальные матросы, произведя громкий, чавкающий звук, от которого меня замутило.
Несколько человек вскрикнули от ужаса и выпустили фал; к счастью, сработал стопор, и рей не упал. Потом на палубе ненадолго воцарилась тишина, и мне показалось, что в посвист ветра вплетаются какие-то протяжные не то стоны, не то всхлипы.
Второй помощник первым пришел в себя и заговорил. Его голос прозвучал так внезапно, что я даже вздрогнул от неожиданности.
