– Мы туда скоро придём, только сначала поможем матери.
– Только вот что. – перебила сестру Светлена, – Наш зал на веранде, там почти как на улице, поэтому надень либо куртку, либо пару свитеров. В твоей комнате лежит пуловер отца, это он тебе его оставил…
– Понял! – кивнул я девушкам. – До встречи!
Когда я нашёл веранду, Добран Глебыч занимался уборкой.
– Девчонки потренировались и всё бросили, – ворчал он, перетаскивая в угол очередную пару гантелей.
– Они что, занимаются ещё и с отягощениями? – удивился я.
– Не только они, все наши женщины занимаются. Даже старые. Вот посмотри: видишь, какие у них вериги? – показал старейшина на стоящие у стены странные кожаные мешки.
– Что-то я не пойму? В них что, песок?
– А что же ещё? Наши женщины не любят штанг и модных сейчас тренажёров. Им нравится всё старинное. Это их снаряды, некоторые мешочки весят до восьмидесяти килограммов!
– И кто с ними приседает? – удивился я.
– Да твои ненаглядные – Светлада со Светленой! Думаешь, почему у них такие красивые ноги и попки? На «большой земле» они тоже занимаются, но там баловство. Свои фигуры они отполировали в родном доме – здесь! Все эти снаряды я сделал для них своими руками, – показал отец с явной гордостью на какие-то скамейки, ящики и лесенки.
– Я что-то не пойму, что это такое?
– Скоро девчонки сюда подойдут, и ты сам увидишь.
– А с чего ты решил, что они мои ненаглядные? – поинтересовался я.
– Ну, ты и въедливый, за каждое слово цепляешься! – усмехнулся старейшина. – А потом, я ведь по тебе вижу, ты же с них глаз не сводишь.
– Не свожу, – согласился я. – Потому, что очень красивые, точнее, совершенные, но это ровным счётом ни о чём не говорит.
– Ладно, ладно! – хлопнул меня по плечу Добран Глебыч.
– Не бери в голову. Я не против, и над тобой не подтруниваю. Лучше посмотри вот сюда, – показал он на висящие на цепях брёвна.
– А что это?
– Ты видишь перед собой самую настоящую дыбу.
– Дыбу? – не поверил я своим глазам. – А зачем она здесь? Кого ты на неё подвешиваешь?
– Себя, мой друг, себя!
– Как это?
– А вот так!
С этими словами Добран Глебыч поднялся по лестнице к висящему под потолком бревну. После чего сунул свои сильные руки в закреплённые на нём кожаные петли, потом, дотянувшись до второго бревна ногами, накинул на них прибитые к бревну «сапоги». Не понимая, зачем новоиспечённому мазохисту всё это надо, я с интересом ждал, что будет дальше. А между тем, старейшина усилием ног и пресса снял нижнее бревно с крючьев и повис, подобно маятнику, между двумя брёвнами. Но на этом страшная экзекуция не закончилась. Через несколько секунд под воздействием ног самоистязателя нижнее бревно стало скручиваться то в одну, то в другую сторону. Осью вращения его был распятый таким образом человек!
