Часы отнесли наверх, а там пришлось отключить механизм боя, чтобы не мешал спать.
О тете Летиции говорили, что, когда ей было три года, ее испугали цыгане. Должно быть, это был настоящий шок, потому что за последующие пятьдесят пять лет она так и не оправилась. Она была неряшлива; иногда у нее заводились вши, которых она звала "букашками". Она всю жизнь придерживалась одного стиля в одежде и носила длинную оборчатую юбку с отделанным тесьмой корсажем и засаленную блузу из вышитого муслина – такие блузы вот уже четверть столетия как вышли из моды. В холодную погоду на кончике носа у нее всегда болталась капля. Это была недалекая, добрая женщина. Она блюла свое достоинство перед прислугой и преклонялась перед братом Фредериком.
Дядя Прайди был ее полной противоположностью. Ему было далеко за шестьдесят; он был долговяз, носил не особенно аккуратно подстриженную эспаньолку, а мохнатые брови напоминали Корделии двух спящих гусениц. Он отличался острым, живым, немного злым умом, проявлявшимся в двух увлечениях – мышах и музыке.
Дядя Прайди прекрасно играл на виолончели и время от времени выступал в "Джентльмен Концерт-Холле". Что же касается грызунов, то он держал их у себя в спальне – кормил, разводил и скрещивал по своему усмотрению. Иногда по субботам он облачался в старую одежду и шел продавать их на Шудхиллском рынке.
Корделии нравилось быть богатой замужней женщиной – не неотесанной девчонкой; принимать знаки внимания от человека с безупречными манерами; быть своей в этом новом, немного странном мире. К обязанностям по ведению домашнего хозяйства Корделия относилась с неменьшим удовольствием, которого не мог умалить даже тот факт, что она, так же, как экономка, должна была записывать расходы до единого пенни и каждую субботу в четверть девятого утра отчитываться перед мистером Фергюсоном.
Временами она начинала сомневаться в любви к Бруку, но чаще всего относила эти сомнения на счет своей молодости. Возможно, она слишком рано вышла замуж, и настоящее счастье ждет впереди.
В их отсутствие мистер Фергюсон заново отделал и обставил спальню, и Корделия преисполнилась благодарности за то, что он стер отпечаток Маргарет и дал им возможность начать жизнь сначала.
Тем не менее не обошлось без сюрпризов.
Однажды, заглянув внутрь небольшого, стоявшего на камине, декоративного кувшинчика с узким горлышком, Корделия обнаружила, что он полон жестких черных волос. Когда Брук приехал с фабрики, она сказала ему об этом. Он весь залился краской.
