Прием был замечательный – с танцами, закусками и выступлением Кафедрального хора. Благодаря стараниям Стивена вечер стал событием в городе.
На Корделии было новое платье из тафты в черную и зеленую клетку, с подкладкой из бледно-зеленого шелка. Она убедила себя в том, что недавний инцидент вовсе не имеет того значения, как ей показалось. Увидев издали Стивена, она без особого волнения отметила, что он очень красив, но это не так уж и важно.
Хор исполнил "В беседке Селии" и "Когда повеет ветерок". Не успели отшуметь аплодисменты, как Стивен обратился к ней с просьбой:
– Могу я пригласить вас на следующий танец, миссис Фергюсон?
Брук в это время внимательно слушал капитана Ланкаширских гусар. Их со всех сторон окружали люди, и Корделия не нашла предлога отказать одному из устроителей вечера.
– Разве они не собираются петь еще?
– Не сейчас.
Оркестр грянул вальс. Она позволила отвести себя в центр зала. Стивен тихо сказал:
– Я с нетерпением ждал этого вечера – целых шесть дней… Добрый вечер, мистер Трейси, добрый вечер, мадам… До смерти боялся, что вы не приедете.
– Я бы и не приехала, если бы нашла подходящий предлог.
– Хвала всем святым, что вы его не нашли.
– Не говорите так.
– Когда я добрался домой… Признаюсь, я нарушил обещание…
– Это я нарушила.
– Камень с моей души! Вы так добры и умеете прощать!
Неужели она приехала, чтобы выслушивать подобные комплименты?
– Я не то хотела сказать…
Он обвил рукой ее талию и увлек в танце.
– Послушайте, – задыхаясь, проговорила она. – Дело не в том, что я вас прощаю, просто я с себя не снимаю вины. Мне не следовало встречаться с вами. Это не должно повториться.
– Сжальтесь надо мной! – взмолился Стивен. – Нам посчастливилось танцевать вместе – пусть даже в первый и в последний раз, – так насладимся же этим и отложим прощальные слова на потом. Хорошо?
– Да, – выдохнула она.
Оба были прекрасными танцорами. Минуту-другую они казались себе всего лишь одной из пар и старались приспособиться к залу и партнеру, оба в расстроенных чувствах, в предвидении скорой разлуки. Мало-помалу их душами и телами завладел ритм вальса; они выписывали медленные, грациозные круги, все увереннее сохраняя равновесие, все лучше чувствуя себя и друг друга. У них больше не было своей воли – они плыли на волнах музыки, и путь их стал одной бесконечной спиралью. Ее напряженное тело расслабилось; она слегка прилегла к нему на плечо; в мыслях тоже наступил покой; Корделия чувствовала легкое, очень приятное опьянение и не замечала ничего, кроме его взгляда. Они больше не были двумя разными людьми, а слились в единое целое.
