Они осторожненько высунулись. Все вокруг было раскорёжено, будто тут черти плясали. Гнутые балки, сажа, обгорелый бетон… Это явно была развалка, причем не жилого дома. Магазин тут был, или что? Но что бы ни было — сюда случилось прямое попадание, дело ясное. Или наши взорвали, уходя, вот и открылся под зданием старый ход.
— Где же это мы?
Даже знакомую улицу можно не узнать, если выглядывать осторожненько из-за обваленной стены. Они не сразу догадались, что это Ришельевская. А потом поняли: вон же туда — к Дерибасовской, а туда — к вокзалу! Плохо, что место людное, патрули здесь шляются. А вообще — хорошо: выход есть.
Они не решились идти вниз, в катакомбы. Поверху все-таки было скорей добежать. А прохожих было немного на обледенелой, ветром продутой улице, и они благополучно вылезли, и пошли: им обоим было пока по дороге. Патрули у них документы не проверяли. Какие у детей паспорта? Поначалу ещё велено было проверять детские метрики, но давно уже бросили это дело. В советских метриках всё равно национальность не указана: как проверишь?
А если б и могли проверить — криминала бы не обнаружили. Не евреи, да к тому же у обоих отцы реперессированы коммунистами. Нормальные мальчишки-газетчики. Продали газеты и идут себе. Один в ушанке, другой в кепке. Не возбраняется. Даже если один — переодетая девчонка. В чём только не ходит местное население в эту зиму. Пёс, правда, с ними здоровый. Но и собакам ходить по улицам префектура не запрещет. А для потехи пульнуть по нему охоты не возникало. Такой с первой пули не сдохнет. И со второй тоже. Такой и подыхая допрыгнет, и зубов не расцепит.
Полная раскрываемость преступлений, включая кражи, бывает только в книжках для младшего школьного возраста. В назидательных целях. Так что Алёша, в полном сознании, что его первая настоящая кража обошлась благополучно, и законы немедленного возмездия не про него писаны, сунул компас на место. Никого не было дома, и можно было сразу побежать успокоить тетю Мусю.
У неё даже сил сердиться уже не было, она только символически съездила Алёшу по затылку. Оба они не сомневались, что Гав найдет тот выход и во второй раз.
К следующему походу они снарядились по-умному. За часы тёти Муси они выменяли у румынского солдата компас и фонарик-динамку. И взяли кусок мела, стрелки на стенах ставить. Тётя Муся заявила было, что со Светой пойдет она, а Алёша пускай останется с детьми. Но Маня покашливала и, кажется, у неё начинался жар. Так что пошли они в прежнем составе.
