— Оц-тоц-пирминдоц,
Бабушка здорова,
Оц-тоц-пирминдоц,
Кушает компот,
Оц-тоц-пирминдоц,
И мечтает снова
Оц-тоц-пирминдоц,
Пережить налет!
Соседки хохотали, и за такое представление обычно кто-нибудь помогал Свете с самым трудным делом: выкручиванием простыней.
— Это надо было устроить войну, чтобы эти чертенята за ум взялись, — крутил головой управдом Зуйков. Впрочем, через пару дней его призвали, и оказалось, что жильцы, худо-бедно, могут обойтись без его руководства и даже без политических бесед про отпор врагу. Жизнь на военную ногу установилась быстро: кто-то уже эвакуировался, кто-то собирался, по улицам разъезжали агитационные грузовики с охрипшими девицами, распевавшими антифашистские частушки, маршировали колонны моряков в клёшах и рябчиках, появилось много лошадей с телегами, которые что-то куда-то перевозили. Из порта день и ночь доносились гудки. А выехать из города теперь было нельзя без специальных документов.
И только успела Света приспособиться к новому военному быту — заболел Андрейка. Пару дней накануне был он непривычно тихий, и Света прозевала, когда именно у него поднялась температура. Он лежал, тяжело дыша, с трудом поворачивая голову на тоненькой шейке. Рот у него распух и открывался клювиком, Света поила его с чайной ложки. И ничего он не хотел, только маму. Но мама должна была придти в лучшем случае к вечеру, да и то, если не заночует на работе, а где искать врача — Света совсем не знала. Она побежала к инженерской жене Виктории, но та только руками развела:
— Детка, врачей же почти не осталось! Они же все в военных госпиталях! Что значит "вызвать"? Откуда ты их вызовешь? Вот, хочешь, у меня есть аспирин…
Ничего Свете не оставалось, как кормить Андрейку аспирином, менять ему на голове мокрые полотенца, а он стонал тихонечко и ничего не говорил, и весь этот кошмар длился до сумерек, пока не прибежал Алёша и не оценил обстановку.
— Слушай, я маму приведу! Она у меня санитарка, но вообще медсестра, но вообще почти врач, она всё знает!
Через час он пришел со строгой на вид тетей Аней, и та без лишних слов достала из чемоданчика стетоскоп, велела дышать-не-дышать (Андрейка безропотно слушался) и вздохнула:
— Это может перейти в воспаление легких. Как-то он переохладился. Каждое лето по всем больницам такие случаи, и именно в самую жару. Я тебе оставлю вот эти таблетки… как тебя зовут? Света? Ну вот, Светочка, сейчас дай ему одну и на ночь одну, и утром. И не укрывай его слишком, у него сильный жар. А я постараюсь привести знакомого доктора.
