Приключения Фата. Неожиданное вмешательство знакомой организации
Пока объекты их наблюдения находились рядом, Фат и Слива коротали время вдвоем.
Мужик в серой телогрейке и болотных сапогах не поставил свои пятьдесят рублей сразу после сотенного выигрыша, а, как и предполагал Фат, выждал, пока сыграют несколько желающих. Эти несколько, само собой разумеется, проиграли.
Охотников ставить на пиковую даму заметно поубавилось. Тогда мужик бросил на табурет свою мятую пятидесятирублевку.
Парень, метавший карты, одобрительно кашлянул по этому поводу. И… проиграл.
— Давай на все! — заплетающимся голосом сказал мужик.
И хотя на этот раз деньги ушли в карман парня, Фат больше не сомневался, что эти двое из одной шайки: мужик в болотных сапогах, как и тот, что взял сотню, играли в расчете на простаков.
Снова нашлись два или три охотника испытать глупое счастье, а мужик, равнодушно махнув рукой, опять побрел сквозь толпу к пивному киоску — заливать мнимый проигрыш.
Фат затаился под прикрытием широкой спины какой-то торговки.
Мужик не пил свое пиво, а смаковал. Перед каждым новым глотком отправлял в рот щепотку соли, щурился от удовольствия и как бы полулежал, опершись локтями о прилавок за спиной.
Потом направился к тиру.
Здесь Фату удалось пристроиться близко от него, и Фат слышал ворчание мужика по поводу ружей. Однако, поворчав, он достал деньги и сначала сделал пять выстрелов по вращающемуся кругу, ничего не выиграл, добавил Арсеньичу тридцатку и выбил два окошка в домике-мишени.
— Перебрал малость… — разъяснил он окружающим, когда третья пуля ушла в неизвестном направлении, и опять втерся в толпу.
Долго торговался с известной спекулянткой Мефодихой по поводу вязаных носков, а потом вдруг вытянул из-за пазухи кончик пуховой шали и спросил:
— Сколько дашь?
Внутренне Мефодиха наверняка встрепенулась, но виду не подала. Шерстяные вещи были ее главной монополией. Она думала, что нарвалась на простака, но мужик знал цены, и они базарили по поводу каждого рубля минут двадцать. Наконец пуховая шаль перекочевала в бездонную сумку Мефодихи, а тугая пачка новеньких десяток — в карман мужика.
Фат не отставал от него ни на шаг. Раза два еще мужик, «обмывая» выручку, прикладывался к пиву, раз чокнулся с базарным пропойцей Митей стаканчиком водки и, напевая себе под нос, даже мысли не допускал, наверное, что за ним следят.
Фат исколесил базар вдоль и поперек. Мужик оставался на толчке до тех пор, пока не начали расходиться самые стойкие торгаши.
