– Не совсем так, старый. Та же птичка, что начирикала на Гудвина, представила дело таким образом, будто бы наши кончики завязываются на контрразведку Флота – аврорский отдел Ц-4. Дураку известно, что нас они в свои дела не пустят ни под каким соусом.
Йони перестал жевать, положил свой бутерброд на подлокотник между кресел и вытащил из пакета бутылку пива.
– Вот это славно, – ответил он, скручивая пробку. – А тебе не приходило в голову, что никакой Гудвин и никакой Ц-4 не прогнали бы такой груз через таможню без руки местной администрации? Ведь речь, как я понял, идет о гражданском корабле?
Этерлен замер, пораженный.
– Черт, – сказал он, – я и не думал… мы считали, что речь может идти всего лишь о крупной сумме денег.
– Где угодно, только не здесь. Надо почаще бывать в Портленде, ребята. Здесь принято делиться – а в последнее время таксы резко пошли вверх, вот так-то. Если говорить о простой взятке таможенному начальству, то, я думаю, дело стало бы просто нерентабельным: платить пришлось бы столько же, сколько стоит сам товар. Нет, нет!.. это не только контрразведка, это кто-то еще, достаточно влиятельный для того, что бы уладить дело одним лишь устным приказом.
– Пиво у нас еще есть? – спросил Этерлен.
Йони пошарил в пакете и протянул ему новую бутылку.
– Ты не молчи, – предложил он, – сам ведь пищал, что времени ноль.
– А Гудвин возьми да и прыгни со сто двадцать-какого-то этажа… – отстраненно сообщил Этерлен.
– И что?
– И все. Больше нет ничего… ах, да! Грузовик-то на Мармон не прибыл.
– Как так не прибыл?
– Да вот так. Какие-то хитрые спецы посчитали, что он ушел на Эрилак. А на хреновом Эрилаке сидят эти, раскольники ортианские – «Зеленый Узор». По анализам выходит, что РВК предназначались для них. Представляешь, какую икру стал метать наш дедуля?
– Значит здесь, на Авроре, у вас не было ничего, кроме этого самого Гудвина? Одни догадки?
– Вот именно. И за сутки мне нужно найти все остальное – нравится перспективка?
– Я бьюсь в оргазме, начальник.
Этерлен почуствовал себя виноватым.
– Эх, поймал бы я ту сволочь, что начирикала всю эту бодягу, да как надрал бы ей задницу!
– Теперь уже поздно. Надо действовать конкретно. Сейчас пороемся – может быть, у меня и есть что-нибудь на этого Гудвина.
Йохансон откинул крышку подлокотника и достал портативный терминал.
– Так, Элиас Гудвин, – пробормотал он, – с ученой степенью доктора психологии…
Этерлен молча наблюдал за его манипуляциями. Несколько секунд взгляд Йохансона равнодушно скользил по невидимому для него дисплею, потом вдруг замер, став острым, как стрела.
