Бравируя, он провел несколько минут на краю скалы на виду у неприятеля: «Так я в первый раз попал под обстрел. Это чувство было сродни ощущению девственности, и оно угнетало меня так же, как и сама девственность».
После Барда вся дорога была усеяна трупами лошадей и всякими отбросами — это сразу вызвало у Анри соответствующую физиологическую реакцию. Здесь же юный кавалерист в первый раз испытал это будоражащее чувство — находиться среди колонн героической наполеоновской армии на марше. Впрочем, в конце переходов, по вечерам, доблестная солдатня занималась грабежами и стычками из-за жилья. Местные жители были в ужасе…
Вот уже и Новара. Молодой человек решает сходить в театр, несмотря на предостережения Бурельвилье: наставника тревожат его неопытность и неумение обращаться с оружием, и он уже чуть ли не видит юношу убитым. Анри не сдается и оказывается прав: в опере дают «Тайный брак» Доменико Чимарозы. Впечатление от оперы превзошло все его ожидания: этот вечер навсегда сотрет из его памяти Париж и родной Дофине. «Жить в Италии и слушать ее музыку — вот что стало подоплекой всех последующих поступков в моей жизни».
10 июня 1800 года, через восемь дней после Первого Консула и его личной гвардии, юный Бейль вошел в Милан.
Не успев сойти с лошади, он встретил своего кузена Марсиаля. «А мы думали, что вы погибли!» — воскликнул тот. По-доброму расположенный к младшему родственнику, он повел Анри в Каза д’Адда, что на Корсо ди Порта Нуова — ныне виа Манцони, — где он сам стоял на квартире. Анри едва успел попрощаться со своим благодетелем Бурельвилье, который помог ему добраться до столицы Ломбардии живым и невредимым. С ним он больше не встретится.
Дворец Каза д’Адца, несмотря на недостроенный фасад, произвел на Анри сильное впечатление. Слуги приняли у него лошадь и вещевой мешок; затем в великолепном салоне ему подали отбивные — он нашел их восхитительными. Так Милан сразу стал для него «самым прекрасным местом на земле» — и любовь к нему останется в его сердце навсегда.
Все вызывает его восхищение в этом городе — «в пять раз больше Гренобля и удобно построенном»: архитектура и музыка, многочисленные кафе и приятный образ жизни. Он не скупится на похвалы Ла Скала — «этому первому театру в мире»: здание роскошно декорировано, а по величине — «с половину площади Гренет». Но «здесь дают одну и ту же оперу в течение пятнадцати дней; музыка божественна, а актеры отвратительны».
