Бору и Гейзенбергу почти удалось раскрыть правду о двойственной природе света и дать ответ на самый горячо обсуждаемый вопрос человечества, но в то же время их интерпретация распахнула ящик Пандоры, полный новых вопросов.
До Бора и Гейзенберга ученые веками спорили о том, состоит ли свет из материальной субстанции или является волной, как звук, у которого нет физических параметров. В Копенгагенской интерпретации квантовой физики Бор и Гейзенберг предсказали, что волна света обладает способностью превращаться в физическую массу в форме частиц фотона. Другими словами, свет обладает двойственными качествами; он может являться и волной, и частицей! Одно это открытие ввергло научный мир в исступление, но это было еще не все. Эти два ученых бросили величайшую атомную бомбу в котел дискуссий на тему протяженности взаимосвязи и взаимозависимости.
Бор и Гейзенберг развили свою теорию, утверждая, что открытие силы, инициирующей невероятные изменения от волны к физическому фотону, было сделано в результате сознательного наблюдения. Они предположили, что сознание — это физическая сила, обладающая мощью превращать потенциал в действительность одним своим существованием. Так же как соль, добавленная в воду, делает ее соленой, сознание, присовокупленное к любой сфере, оказывает трансформирующее воздействие на все, что оно наблюдает. Это означает, что вы в качестве сознающего наблюдателя будете мостом, соединяющим вероятность с реальностью.
Взгляните на это положение следующим образом: надувной мяч, лежащий на песке, имеет форму, размер и местоположение, так как он материален. Однако если бы этот мяч был каким-то образом создан, но никем не был сознательно замечен до того, как попал на пляж, все существующее было бы волной чистого потенциала, разбросанного по вселенной в ожидании реализации. Если бы вы гуляли по пляжу и восприняли мяч своим сознанием в первый раз, волна «возникла» бы из вероятности, и потенциал, скрытый внутри нее, высвободился бы в форме мяча. Волна возникла бы просто потому, что вы на него взглянули. Эйнштейн надсмехался над этой идеей, заявляя: «Мне нравится думать, что луна находится на своем месте даже тогда, когда я на нее не смотрю».
Интересно то, что последующий мыслительный эксперимент — такой, как кот Шредингера в 1935 году — казалось, доказал правоту как Копенгагенской интерпретации, так и теорий Эйнштейна. Шредингер утверждал, что вещество, появившееся однажды, не может вернуться обратно в потенциал. Если нечто однажды «решило» материализоваться, оно становится частью реальности и подчиняется ее физическим законам. Другими словами, луна сегодня находится на своем месте, но осознать это может лишь сознание, и оно же приписывает ей (луне) качества бытия.
