Старики пытаются
Прошлое продать подороже,
Молодым не терпится
Будущее купить подешевле.
*
- Братцы вы мои! Родные! Близкие!
Губим мы друг - друга, это факт.
Сгоряча кому-то правду выскажешь,
Смотришь - тут инсульт, а там инфаркт.
И хотел бы, да нельзя иначе ведь,
Все-то мы у жизни на краю.
Если жизнь другим не укорачивать,
Нечем будет удлинить свою.
*
Когда я, последнее слово сказав,
Исполню суровую волю природы,
Сойду я со сцены в зрительный зал,
Где столько уже отдыхает народу.
И буду на сцену смотреть в тишине,
Стараясь держаться к сюжету поближе...
Но место такое достанется мне,
С которого я ничего не увижу.
*
Итак, пустыни больше нет.
На этом месте вырос город.
Фонтаны. Опера. Балет.
Проспекты. Фауна и флора.
А в центре озеро. Причал.
Плывут суда по глади синей.
И только слышен по ночам
Глас вопиющего в пустыне.
*
Когда сотворяли индийские боги
Того, кому судьбы природа вверяла,
Когда извлекали и руки, и ноги
Из первобытного материала,
Когда праотца человечьего рода
Они поднимали над бездною праха,
То выкроили слона из отходов - с таким они
Делали это размахом.
Ухлопали дикому зверю в угоду
Такое количество материала!
С тех пор человек, совершенство природы,
Никак не постигнет, чего ему мало?
Хоть он - украшение каждой эпохи, хоть он
Покоряет и горы, и реки,
Но все-таки, все-таки... Боги вы, боги,
Нельзя экономить на человеке!
*
Когда Сократа хоронили,
Он был вниманием согрет:
Слезу на камень уронили,
Сочувственно вздохнули вслед.
Потом немного погрустили
О бренности бегущих лет
И написали на могиле:
"У нас незаменимых нет".
*
Нетрудно быть Сократом
в век Сенеки,
Сенекой
В бурный век Джордано Бруно...
Чужому веку
угодить нетрудно.
Все трудности
от собственного века.
*
Революции гром отгремел и затих,
Но опять возникают знакомые лица.
Якобинец Фуше апогея достиг:
Дослужился до чина министра полиции.
То ли это добро дослужилось до зла,
То ли зло утомилось делами кровавыми...
Или наша планета не в меру кругла
Слишком левые взгляды становятся правыми?
*
Рукописные, рукописные... И когда это все
написать,
Чтоб узнали далекие присные то,
Что близким не велено знать?
Зря ты, Пимен, ушел в писатели,
Грозный царь на расправу крут.
И ко времени ли, и кстати ли этот богом
завещанный труд
О вещах, от которых бы спрятаться,
О которых бы лучше молчать.
Ох, не скоро тебе печататься
Ведь когда еще будет печать!
И когда еще будут издания и читатели
этих книг...
Но сказанья идут за сказаньями
