Игровая комната | страница 25
Хоть в Европу, а хоть и в Америку.
Не езжай лишь в далёкую Японию:
Там живут злодеи-анимешники,
Там не сотни их и не тысячи, —
Миллионы их на япон-земле,
Не сбежишь от них и не скроешься.
Как увидят тебя, соколика,
Сероглазого да белобрысого,
Худощаво-широкоплечего,
Под два метра красы да радости,
Да с такими длинными ресницами —
Всё как в их басурманских мультиках
Десять тысяч раз нарисовано! —
Набегут злодеи да набросятся,
Как в конце «Парфюмера» приблизительно;
Ой, порвут тебя на британский флаг,
Или даже на японскую школьницу.
Не летай, соколик, самолётами
В чужедальнюю странную Японию;
Оставайся в России-матушке,
С красной девицей в светлом тереме, —
А они пускай глядят свои мультики
И мечтают мечты извращенские.
03.10.2008
МОЛЧАНИЕ
как передать тебе радость мою и боль,
как переслать тоску, и нежность мою, и дрожь
как я вообще могу говорить с тобой
в мире, в котором всё изречённое — ложь
видишь, асфальт промок уже и остыл,
липнет к нему желтеющая листва
знаешь, вчера оббегала пол-москвы,
но так и не знаю, где искать для тебя слова,
где мне найти этой осенью сон и покой
в мире, в котором кормили меня с руки;
с тех пор, как ты прикоснулся ко мне рукой,
стали мёртвыми все языки.
30.09.2008
Душа моя — тёмный лес...
Душа моя — тёмный лес,
В него без нужды не лезь.
Там дикий голодный зверь,
Клубок ядовитых змей.
Там дикий голодный вой —
Спасайся, пока живой.
Душа моя — тёмный лес,
А может — глухой подъезд.
Там гопники и ножи.
Не лезь, если хочешь жить.
Смывайся до темноты —
Там любят таких, как ты.
Душа моя — тёмный лес.
Сокрытое от небес
Здесь чудо — любой поймёт;
Здесь водится дикий мёд.
Здесь радости — пруд пруди!
Иди же сюда,
Иди.
25.09.2008
РЕИНКАРНАЦИЯ
За эндцатым летом, за эндцать одной пургой
расстанусь легко со слезами в подушку,
тоской беспричинной.
А в следующей жизни я стану совсем другой:
мужчиной, конечно, мужчиной.
А в следующей жизни я стану блондином;
рука легка,
черты изящны, во взгляде — две тьмы кромешные;
такой весь, как будто явился на Землю издалека —
свободный, чужой, нездешний.
А я изловлю такую, чтоб диковата была и горда,
но грела на сотню ватт, а пела на сто килогерц; и
вокруг будет много, — но хватит мне одного тогда
её заводного сердца.
...И, когда она наконец прижмётся к моей груди,
начнёт мне верить, начнёт исходить
по бумаге строчками, —
я чуткими пальцами стану искать —
и сразу же находить —
её болевые точки.
Ей будет казаться — мир держится на волоске.
Ей будет казаться — здесь вечная темнота
и вечное перепутье.