Вечером мы с детьми отправились к тому старцу, что устанавливал вигвам днем. С позволения хозяина я вошел внутрь с одним из мальчишек — я выбрал самого маленького из них, ему было года четыре.
— Мне это снилось! — внезапно закричал ребенок. — Мне снилось, как ты берешь меня сюда с собой! Я еще ни разу не был внутри!
Он удивленно разглядывал звездное небо сквозь дымоход вигвама, рассеянно раскрыв рот, в котором отсутствовала пара передних зубов. Мне казалось странным, что бледнолицый вроде меня показывает шайенскому ребенку традиционное жилище его народа в первый раз.
Когда я снова вышел в поле, один из мальчишек подошел ко мне и рассказал, почему стал приставать ко мне вначале.
— Ты мне кого-то напоминаешь. Я как будто знаю тебя.
Затем он попросил меня наклониться и прошептал в ухо:
— Ты похож на Иисуса.
Должно быть, дело было в длинных волосах и бороде. Хоть для чего-то сгодились эти космы.
Когда дети вернулись к своим палаткам, я остался наедине с хозяином вигвама — огромным мужем с непринужденным легким смехом, который попросил называть его Чарли. Он был консультантом по борьбе с алкоголизмом и работал со множеством племен. У него было никаких иллюзий относительно опасности алкоголизма: этой зависимостью страдало примерно 60–80 процентов взрослого населения его племени. Он и сам находился на пути реабилитации. Я спросил его, помогают ли традиции вроде Танца солнца вернуть людям чувство гордости и собственного достоинства и побороть проблему пьянства. Ответ Чарли удивил меня.
— Однажды священник сказал мне, — произнес он, понизив голос, — «Господь является в природе и через Танец солнца, потому что ему жаль индейцев».
Чарли был прихожанином христианской церкви и в этом ритуале еще ни разу не принимал участия. Он сказал, что ритуал этот очень строгий и начинается с четырехдневного поста без еды и воды — так люди выражают свою приверженность племени и Великому Духу.
— А что будет происходить? — спросил его я. Мои знания о ритуале ограничивались небольшой заметкой и фотографией в книге, а также разговором с Медвежьим Сердцем.
Чарли широко улыбнулся. Хоть он ни разу и не танцевал, но традиции своего народа знал хорошо.
— Вот сам и увидишь! — засмеялся он. Я нервно засмеялся в ответ.
Чарли вручил мне прекрасный ремешок из бисера для часов, сделанный его женой. Я с благодарностью принял его, хоть и потерял этим утром свои часы. Позже я задумался о глубоком символизме этого акта: принять в дар традиционный ремешок для потерянных часов. Возможно, традиционный мир и мир современности не слишком подходят друг другу, во всяком случае, на время ритуала. В конце концов, сколько веков прошло с момента появления этого ритуала до появления первого хронометра на Великих равнинах?
