– Это смешно. Я никогда…
Очередная ложь в большом клубке иллюзий осталась недовысказанной…
«Томас Ороско».
Имя на могильной плите было высечено давно и успело затереться. Большой серый камень, лежащий посредине лужайки цвета пламени. Трава здесь была оранжевой, как закат. Она едва колыхалась под порывами ночного ветра, создавая ощущение, что всё кладбище охвачено огнём. Это был задний двор Исторического общества… должно быть, в старое время здесь находили упокоение несчастные, закончившиеся свою жизнь в стенах тюрьмы.
Имя отца не удивило её. Отец мёртв, она его убила, и он на глубине шести футов под этим камнем. Потерянная истина, в поисках которой она и вернулась в город детства. Она больше ничему не удивлялась… мир безумия, в котором решительно ничего не невозможно.
Анжела побрела дальше, вглубь лужайки. Ночь готовилась к завершению, но рассвет и не думал начинаться. Чёрные, скалообразные тучи вернулись, собираясь излить всё накопившееся на пустынный город. Анжела слышала, как на горизонте тихо подвывает ветер, предвестник скорого омовения.
«Рональд Ороско».
Рон. Вот где её непутёвый брат… Много лет прошло с тех пор, как он показал ей музыкальную шкатулку, в которой таилось волшебство. Много дней и много лет… Она так и не отдала ему злополучный апельсин. Кто знает, если бы она тогда сделала это, Рон до сих пор был бы с ней, а не провалился в ту бездонную дыру на полу отеля. Пусть не он сам, а его образ, созданный её измученным разумом…
У бетонной стены в конце лужайки расположились в ряд три новенькие могилы. Две из них зияли чёрными провалами, резко контрастирующими с травой цвета огня, но одна была только что насыпана свежей землёй. Анжела наклонилась над плитой и прочитала: «Эдди Домбровски». На краях высеченного имени висели крохотные сосульки.
Из крайней могилы тянуло запахом затхлой влаги, а на плите была аккуратно выгравировано: «Джеймс Сандерленд». А средняя могила… Она знала, чьё имя увидит на мраморе, до того, как различила надпись. Шум полыхающего огня и жара, которую источала глубокая дыра, говорили сами за себя.
«Анжела Ороско».
Минутой раньше Эдди, который прятался от собственных страхов в тюремной камере, прыгнул в уготованную для него могилу, заточив себя под землёй. Кладбище ждало новых жертв. Вода, огонь и лёд. Город развлекался, как мог. Наверное, подумала Анжела, это место берёт свою силу из страданий таких блудных, как она… людей, пришедших сюда в поисках надежды, но вместо этого потерявших её навсегда на туманных улицах.
