Но она решилась.
– Я убежала.
Рон молча кивнул. На лице его ничего не изменилось. Он оставался всё таким же серьёзным и немного грустным. Анжела немного осмелела и рассказала о том, как ей жилось с отцом после того, как мама ушла с ним, как отец начал опускаться, превращаясь в жирное пьяное существо, весьма отдалённо напоминающее человека. Голос её задрожал, когда она говорила о тех страданиях, которые ей пришлось вытерпеть. Правда, она умолчала о побоях, наносимых ей отцом. Рону об этом незачем знать. Он может наделать бед.
– … и пришла сюда, – закончила Анжела. Слова снимали тяжесть, осевшую в сердце. После рассказа она почувствовала себя легко и умиротворённо.
Рон сосредоточенно рассматривал свои пальцы. Внешне он оставался безучастным, но Анжела видела, как внутри него всё бурлит и клокочет. Когда она вопросительно умолкла, передавая слово ему, он поднял взгляд с пальцев на неё и сказал:
– Я знал это.
Она удивлённо посмотрела на него, и он вымученно улыбнулся.
– Да, знал. Звучит безумно, не правда ли?
– Н-нет, – неуверенно ответила Анжела, но в принципе она была с ним согласна. – Так что случилось?
Он рассказал.
Они с мамой жили в Вермонте с тех пор, как покинули семью. Как и Анжела, Рон до вчерашнего вечера не подозревал, что утро следующего дня он встретит в Сайлент Хилле. Однако в полночь он проснулся в холодном поту, увидев жуткий в своей реалистичности сон.
– Там была ты, – сказал он, отводя глаза. – Я видел тебя так же ясно, как вижу сейчас, хотя… конечно, я не мог знать, как ты выглядишь. Но я видел.
Анжелу пробрала дрожь.
– Я видел, как ты ссорилась с отцом, как он кричал на тебя. Кажется, он набрал лишнюю сотню фунтов, так?
Она кивнула и с натяжкой усмехнулась. Рон не ответил на её усмешку.
Он встал с кровати, разгорячённый и взбудораженный увиденным. Тоска по сестрёнке, которую он не видел полтора десятка лет, стала невыносимой, и пока он стоял у раскрытого окна, проветривая комнату, в голове всплыла одна мысль, которая абсолютно ни с чем не была связана… но которая, тем не менее, заключала в себе всю правду: Сайлент Хилл.
Он старался отогнать наваждение, убедить себя, что это глупо. Но минуты проходили, и в нём росла уверенность – не просто уверенность, а знание, – что её маленькой сестре Энжи нужна помощь. Он пошёл будить маму. Часы показывали два часа ночи, и лунные блики серебром осыпались на полу.
Через полчаса они выехали из дома.
– И что, мама… она ничего не сказала? – с беспокойством спросила Анжела. – Ей это не показалось странным?
