— Именно чудо, — сказал доктор Томпсон. — Просто она решительно не захотела умирать. Других объяснений нет. Заботливый уход за ней этой Долли и чистый воздух Пламли-Грин тоже сыграли свою роль, конечно. А затем был изобретен стрептомицин. Мне удалось достать это лекарство, когда оно было еще редкостью в нашей стране.
— Каким образом? — спросил Генри, но был уверен, что уже знает ответ. — Из одной клиники в Лозанне?
Доктор Томпсон откинулся на спинку кресла и засмеялся.
— Не знаю, зачем вы утруждали себя путешествием сюда, молодой человек. Вам известно не меньше, чем я могу вспомнить. Лучше вы сами назовите имя того врача, потому что я действительно забыл…
— Эдуард Дюваль.
— Вполне вероятно. Имя ничего не значит для меня. Важно то, что я получил тогда стрептомицин. И чудо произошло. Леди Балаклава вылечилась полностью. Но, конечно, мы уже не используем этот препарат в таких больших дозах.
— Почему, если он так чудесен?
Доктор Томпсон вздохнул.
— Побочные эффекты. Они появились не сразу и только у некоторых пациентов. Глухота, головокружения, аллергия на лекарство.
— Аллергия? — повторил Генри.
— Стрептомицин используется по-прежнему, но в меньших дозах и в сочетании…
— Вы сказали об аллергии, — напомнил Генри.
— Да. Это — один из побочных эффектов, причем его наиболее сложно уследить. Он может проявиться только спустя много лет.
— И леди Балаклава страдала от него?
Доктор Томпсон искренне удивился.
— Нет! Конечно, нет. — Он помолчал и затем спросил: — Вы видели, как умерла леди Балаклава?
— Да, мы с Эмми были там, когда это случилось.
— И симптомы указывали на отравление, но яд не обнаружили?
— Совершенно верно.
— На какой яд было подозрение?
— Предположительно это был инсектицид, один флакон которого нашли в доме.
— Опишите мне, пожалуйста, симптомы. И как можно детальнее.
Воспоминания были неприятные, но Генри рассказал все — «как можно детальнее». Когда он закончил, наступило долгое молчание. Наконец, доктор Томпсон медленно произнес:
— Нет, боюсь, я не могу этого сделать.
— Что именно?
— Я хотел, услышав подробности, раскрыть тайну для вас — но это невозможно.
— Не совсем понял.
— Гм-м… Из того, что вы мне сказали, и, зная историю болезни леди Балаклавы, я бы предположил возникшую все-таки у нее аллергию на стрептомицин.
— Да, но стрептомицин тоже не обнаружили.
— О! Тут как раз ничего удивительного. Он исчезает очень быстро. Через двадцать четыре часа после инъекции вы не найдете и следа.
