Дело в том, что численность пейанцев сокращается год от года. Каждый из них в отдельности отличается безумно долгим сроком жизни, но не слишком высокой плодовитостью. Поскольку их великие мыслители уже дописали последнюю главу в необъятной «Истории пейанской культуры» в 14926-ти томах, то они, наверное, решили, что и в жизни пора ставить последнюю точку. А своих мыслителей пейанцы очень уважают. Забавные у них взгляды в этом отношении.
Пейанцы создали галактическую империю еще в те далекие времена, когда люди жили в пещерах. Потом, в течение нескольких веков, они вели войну с расой, в настоящее время полностью истребленной, — с баулианцами. Эта война истощила пейанские ресурсы, подорвала промышленность, во много раз сократила их численность. Шаг за шагом они оставляли врагу свои владения, пока наконец не закрепились в небольшой планетной системе, в которой обитают и по сей день. Их родная система, которая тоже называлась Мегапеей, была уничтожена баулианцами, которые, судя по всему, отличались жестокостью, уродливостью, коварством и многими другими пороками. Конечно, все эти сведения почерпнуты из записей пейанцев, поэтому, как я подозреваю, мы никогда не узнаем, какими на самом деле были баулианцы. Во всяком случае, их религия ничего общего не имела со странти. Кажется, где-то я читал, что они поклонялись идолам.
На противоположной стороне святилища кто-то запел старинную литанию, которую я знал лучше, чем остальные. Я быстро поднял глаза, чтобы посмотреть, случится это или нет.
Это случилось!
Гласситовая панель с изображением Шимбо из Башни Темного Дерева, Шимбо-Громовержца, теперь испускала желто-зеленый свет.
Некоторые пейанские божества являются, если можно так выразиться, пейаноморфными, другие же, подобно египетским богам, напоминают нечто среднее между пейанцами и обитателями зоопарка. Видок у них при этом, конечно, жутковатый.
В свое время, я думаю, пейанцы посещали и Землю, иначе почему их бог Шимбо имеет человеческий облик? И почему разумная раса выбрала своим божеством дикаря, мне тоже не понятно до сих пор, но вот он стоит передо мной — голый, с зеленоватой кожей, лицо частично скрыто поднятой рукой, в которой он держит грозовую тучу. В другой руке он сжимает лук, а на бедре у него висит колчан, полный молний.
Вскоре все находящиеся здесь пейанцы и люди подхватили звучащую литанию. Новые прихожане спускались по лестнице, постепенно заполняя помещение.
В моей груди возникло чувство невиданной легкости и силы, вскоре охватившее меня целиком.
