В темноте раздались аплодисменты.
Когда свет снова зажегся, оба робота стояли, застыв, как статуи, перед публикой. Медленно, очень-очень медленно они поклонились.
Аплодисменты стали громче.
Танцоры повернулись и скрылись.
И снова заиграла музыка, загорелся ровный яркий свет. Зазвучал слитный гул голосов.
Рендер прикончил Кракена.
— И что ты об этом думаешь? — спросила Джилл. Рендер напустил на себя серьезность.
— Человек ли я, которому снится, что он робот, или робот, которому снится, что он — человек? — Он усмехнулся. — Не знаю.
Джилл весело хлопнула его по плечу, и Рендер заметил, что она пьяна.
— Ничего подобного, — запротестовала она. — Разве что капельку. Меньше, чем ты.
— И все же, я думаю, тебе стоит показаться врачу. Такому, как я. Такой, как сейчас. Может, пойдем отсюда, покатаемся?
— Подожди, Чарли, подожди немного. Я хочу еще раз их увидеть. Ну пожалуйста!
— Если я еще выпью, вряд ли я что-нибудь увижу.
— Тогда закажи чашку кофе.
— Уф-ф!
— Тогда пива.
— Обойдусь без пива.
На площадке танцевало несколько пар, но у Рендера ноги словно налились свинцом. Он закурил.
— Значит, ты сегодня говорил с собакой?
— Да. Очень странная история…
— Она была хорошенькая?
— Это был кобель. И далеко не красавец.
— Глупый, я про хозяйку.
— Ты ведь знаешь, Джилл, я никогда не обсуждаю пациентов.
— Ты же сам рассказывал, что она слепая, и про собаку… Мне только интересно: она хорошенькая?
— Как сказать… и да, и нет. — Он шлепнул ее под столом и неопределенно пожал плечами: — Понимаешь…
— То же и еще раз то же, — сказала она официанту, неожиданно возникшему из темноты рядом с ними. Официант кивнул и так же мгновенно исчез.
— Вот чем заканчиваются всегда мои благие намерения, — вздохнул Рендер. — Похоже, тебе хочется, чтобы тебя обследовал подвыпивший врач, иначе я не могу объяснить.
— Ну, ты у нас быстро трезвеешь. Секреты Гиппократа.
Он фыркнул, взглянул на часы.
— Завтра еду в Коннектикут, забрать Пита из этой чертовой школы.
Джилл зевнула; тема явно ей надоела.
— Мне кажется, ты слишком за него переживаешь. Сломать лодыжку — обычная история для молодого парня. Это болезнь роста. Я сломала руку в детстве, когда мне было семь лет. Несчастный случай. Школа тут не виновата.
— Черта с два, — сказал Рендер, принимая стакан с темным напитком из рук темного человека с темным подносом. — Если им не справиться со своей работой, я найду того, кто справится.
Джилл пожала плечами.
— Тебе виднее. Я знаю только то, о чем пишут в газетах… А ты по-прежнему настаиваешь на Давосе, хотя знаешь, что публика в Сент-Морице гораздо приличнее.
