Он полез в карман комбинезона, вытащил оттуда пачку Ротфронтовской жевательной резинки. Разжевав одну пластинку, спросил глумливо:
— А что, Алексей, неужели тебя на Марс потянуло со страшной силой?
— Да нет, мне и здесь хорошо, — ответил я почти искренне.
— А то смотри, — подмигнул он, — могу посодействовать. И вообще – хорош перекуривать. До обеда далеко. Собственно, обед еще заработать надо.
***
Недавнее увлечение макроархитектора Пичугина культурой древней Японии придало его стилю некий восточный колорит. Вот сейчас, например, наша бригада превращала небольшую приднепровскую долину в сад камней. Искусственный водоем уже выкопали и облагородили, оставалось поместить в него огромную скалу, и можно будет переходить к песчаным узорам. Для меня вся эта заумь была темным лесом, но шеф называл громоздкую конструкцию «горой Хорай» и возился с ней, как с капризным ребенком. Она в ответ вела себя подобающе: то «дух камня не в том направлении», то вода, разобидевшись, уйдет сквозь песчаное дно. По-моему, камень – он камень и есть, как его ни поставь. Но шеф, похоже, думал иначе.
— Семен Прохорович, а на кой черт мы эту громадину подпиливаем? — я слегка пнул камень носком ботинка. — Нельзя просто так поднять и поставить? Тот сморщился, как от зубной боли, и проворчал:
— Так, Леха, давай зачетку. Неуд тебе сегодня без права исправления. Я вот удивляюсь, чему вас только столичная Альма Матерь обучает… Я виновато потупился и запыхтел. Попробовал отшутиться:
— А я болел тогда.
— Эх-эх-эх, болезный, — он поджал губы и покачал головой. — Ничего, я тебя вылечу. Давай так: у нашего камешка какой вес? На глаз?
— Думаю, тонн пятьсот, — ляпнул я первое, что пришло в голову и, видимо, попал.
— О, он думает. Это уже положительная динамика, — обратился шеф к кому-то в пустоте. — Пациент не безнадежен. Допустим. И вот эту махину нам с тобой предстоит поставить вертикально и закрепить.
— Ну? — иногда моя сообразительность меня пугает.
— Баранки гну, темнота, — он легонько постучал по моей каске. — Она же водой обмывается по основному замыслу, так?
— Можно ведь на штыри… — попытался я возразить.
— Будут тебе штыри, но их недостаточно. Конструкция ведь века должна простоять. А то вот будет твоя внучка прогуливаться в этих местах со своим ухажером. И тут – хрясь! — он издал губами неприличный звук и ударил кулаком о ладонь. — Кто виноват? Виноваты Семен Прохорович и соучастник его Леха-разгильдяй. Неприятно, согласись?
