Она поцеловала его в щеку. С бесстрастным лицом она потрогала большим пальцем кольцо, которое все еще находилось там, куда его надел сам Рафаэль.
– Благодарю тебя, друг мой, но я отсюда уже не выйду. Мы оба это знаем.
– Я приду тебя навестить через пару дней, тогда и поговорим.
– Не надо. Не приходи, Джулио.
– Но учитель хотел бы…
Она заставила Джулио замолчать, прижав кончик пальца к его губам, и рубин в кольце блеснул в кроваво-красных лучах римского солнца.
– Если ты придешь, нам обоим станет только больнее. Мы снова вспомним о прошлом, которого не вернуть.
Он отвернулся от нее и стал смотреть на Пьяцца Сант-Аполлония. Они держались за руки в последний раз.
– Он всегда был великим художником, но ты сделала его прекрасным человеком, – тихо произнес Джулио срывающимся голосом.
– А ты был ему другом, с которым он делил всю свою жизнь, – ответила Маргарита. – Он доверял тебе.
– И я никогда не обману его доверия.
– Иди же, пока нас не увидели вместе. Тебя ждет блестящее будущее.
– Мне сейчас важна только твоя безопасность.
Она горько улыбнулась.
– Знаешь, он тебя любил, – тихо проговорила она. – Он бы хотел, чтобы после его смерти ты процветал и благоденствовал. Разве не к этому ты стремился все эти годы? Ты воздашь должное его памяти, если сделаешь это самой важной целью своей жизни.
Она обхватила свои плечи руками и смотрела вслед Джулио, пока он не затерялся среди людей, снующих между лавок, повозок и высоких обветшалых зданий на Пьяцца Сант-Аполлония. Маргарита медленно развернулась и снова вошла в ворота монастыря, готовясь отдать последнее, самое дорогое сердцу напоминание о своей громкой, греховной прошлой жизни. У нее больше не было сил вспоминать… или думать, что станется с ее драгоценным рубиновым кольцом и как простая дочь пекаря из Трастевере могла стать обладательницей этой бесценной, редкой вещи.
