На столе лежала кипа типографских гранок: профессор готовил к переизданию сокращенное изложение своего научного труда: «Краткую иллюстрированную историю Украины». Потребность и подобном издании была для него совершенно очевидной: раз приближалась пора государственной жизни нации, каждый сын нации должен знать прошлое своей страны, но не может же каждый прочитать десять тысяч страниц!
На стенах комнаты глаз мог приметить лишь один скромное украшение. Над креслом висела небольшая рамка. На белом муаре скрестились два маленьких флажка — малиновый и желто–голубой; над ними — отчеканенный из латуни небольшой трезубец, а под ними — на бронзовом щитке с голубой эмалью — контур льва, взбирающегося на скалу.
Лев, взбирающийся на скалу, трезубец, малиновый и желто–голубой флаги — все это были исторические эмблемы украинской государственности, однако профессор украинской истории Грушевский не решил еще, на которой из них следует остановиться, учреждая государственный герб Украины теперь, когда пришла пора создавать государство.
Больше в комнате ничего не было.
И был это не домашний кабинет профессора в его собственном доме на Паньковской улице, — это был кабинет в здании Педагогического музея по Владимирской, 57, где разместилась теперь украинская Центральная рада. Ибо председателем Центральной рады и был именно профессор Грушевский.
И сидел он сейчас в кабинете один, погруженный в глубокие размышления.
Впрочем, состояние духа у профессора было чудесное и нестроение — прекрасное.
Миллионы украинцев — веками дискриминируемые, денационализированные и обезличенные, которые и украинцами–то не смели себя называть, ибо им за это угрожали каторгой или тюрьмою, — после Февральской революции вдруг признали себя детьми своей нации. Разве не свидетельствовало это о том, что нация может и впрямь возродиться: распространится национальное просвещение, расцветет национальная культура, возникнут национальные организации, окрепнет национальная экономика — следовательно, утвердится и национальная государственность.
Нет, что ни говорите, а основания для хорошего настроения были у профессора Грушевского весьма существенные! И дел у председателя Центральной рады было сейчас уйма, а еще больше возникало всяких вопросов — и все дела необходимо было решить, и на все вопросы дать ответ. И принимать решения и давать ответы приходилось перед лицом истории. Прайда, взаимоотношения с историей были у Грушевского панибратские: историю Украины он написал своею собственной рукой.
