И Семен Семеныч весело подмигнул немцу.
— Was? — не понял немец.
Семен Семеныч поднял вверх сжатый кулак: рот фронт.
— Про твой русский язык говорим, — пояснил он. — Скоро ты по-нашему шпрехать будешь?
— О! Русски… — понял немец и в шутливом ужасе схватился за голову, показывая, что она у него раскалывается на части от безуспешного изучения неподатливого языка.
— Видишь, — с удовлетворением заметил Семен Семеныч. — С ним и без языка можно общаться. Главное — быть попроще. Иностранцы это любят.
Матросов рассмеялся.
Вольфганг бросил взгляд куда-то в угол, страшно рассердился, зашипел на кого-то и затопал ногами. Проследив его взгляд, приятели увидели толстый серый хвост, исчезающий в слуховом окне под фундаментом здания.
— И здесь крысы, — покачал головой Семен Семеныч.
Бэха кивнул: везде крысы. Он вдруг спохватился и хлопнул себя по забывчивому лбу. Он полез в карман и достал оттуда спичечный коробок с гербом города Нарьян-Мар.
— Подарок тебе! — он протянул коробок немцу. — По-вашему — презент!
При виде коробка немец весь преобразился. Его ноздри начали раздуваться от волнения, а пальцы задрожали. Он осторожно вынул коробок из рук Бэхи, бережно зажал его толстыми пальцами и поднял к свету.
— Спички коллекционирует, палач Бухенвальда, — пояснил Семен Семеныч. — И кроме спичек его в жизни ничего не интересует.
— Gut? — спросил Бэха немца.
— Gut! — важно отозвался тот. — Sehr gut!
— Вот видишь!
Семен Семеныч некоторое время любовался Вольфгангом и коробком, потом подмигнул Матросову, показывая, что следующий вопрос не будет праздным:
— Ну что, Вольфганг? Нравится тебе у нас? Не надоело еще?
— Was? — опять не понял немец.
— Вас, вас, ватерпас… — передразнил Семен Семеныч. — Скоро на фатерлянд? — другим словами выразил он свою мысль.
- Ja, ja, Vaterland! — сочно причмокнул губами Вольфганг.
— Скоро? — Семен Семеныч указал пальцем на свой глаз, как делают глухонемые, и стрелой вытянутой руки красноречиво прорезал воздух в сторону Запада. — Kinder! Fray! Ту-у-у! Ту-у-у!
Вольфганг каким-то образом понял, что имеет в виду Семен Семеныч, и на его лице выразилось огорчение.
— Nein, — грустно покачал он головой. — Nein. Ih habe Contract bis Dezember.
— Понял? У него контракт до декабря.
Немец кивнул.
— Cristmas! Nach Hause! — подтвердил он. Потом прижал согнутые в локтях руки к бокам, переступил с ноги на ногу, запфукал, очень похоже изображая паровоз, и начал, притопывая, двигать руками, — как маховиками, вращающими чугунные колеса.
