— А что, правда, что ли, этот сурик берем не мы одни? — спросил напоследок Семен Семеныч.
Продавец мрачно посмотрел на приятелей, кивнул и отвернулся.
Семен Семеныч в сердцах пнул ногой переднее колесо:
— Вот сволочь!
— Кто?!
— Да так… Химик один… Метет языком направо и налево!
* * *
Фургон развернулся и проделал обратный путь, — раскачиваясь на ухабах, выехал из поросшего бурьяном тупика, между заборов и палисадников прокатил по деревенскому переулку, перемахнул через переезд, притормозил над лежащими полицейскими, миновал высотки и сквер и вывернул наконец на забитый грузовиками проспект.
— А теперь мы едем к немцам? — спросил Матросов.
— Нет. Теперь на производство, — сказал Бэха.
— Отвезем купленный сурик, чтобы рабочие не простаивали, и заберем готовый аммонит, — пояснил Семен Семеныч. И дипломатично добавил: — Если ты, конечно, не возражаешь.
Матросов не возражал. Он с интересом вертел по сторонам лохматой головой. Все, происходящее тем утром, казалось ему весьма и весьма любопытным.
— Кстати, сегодня с утра пораньше звонила Людмила, — сообщил Семен Семеныч.
— Что? Денег хотят?
— Нет. Опять крысы.
Бэха нахмурился.
— Только крыс нам не хватало! Позвони в санэпидемслужбу. Пусть приедут и потравят.
— Уже звонил! Но там очередь — на месяц вперед!
Бэха покачал головой.
— А кто такая Людмила? — дождавшись паузы, спросил Матросов.
— Технолог с завода, — ответил Бэха.
— Обрабатывают порошок два абрека, — пояснил Семен Семеныч, — а следит за ними — дипломированный специалист.
Бэха кивнул. У них не какая-нибудь шарашка. Дело поставлено солидно.
— А кстати, деньги ты им везешь? — спросил Семен Семеныч.
— Нет.
Семен Семеныч в сомнении посмотрел на Бэху и покачал головой.
Ехать оказалось недалеко. То, что приятели громко называли производством, располагалось в пустующем гаражном боксе. Свернув через несколько кварталов с проспекта, фургон углубился в какие-то пустыри и новостройки, проехал вдоль бесконечного забора, миновал автомобильную разборку, о которой сообщало высохшее дерево, густо увешанное разноцветными дверями без стекол, свернул налево, потом направо, — и въехал в ржавые ворота с двумя облупленными красными звездами на створках. Пропетляв по пустынным проездам между гаражами, фургон остановился перед неприметным боксом, одну из воротин которого заменяла занавеска.
На звук мотора из-за занавески вышла миниатюрная женщина средних лет в синем рабочем комбинезоне. Из-под пестрого платочка на лоб выбивалась седая прядь волос.
