Пушок и раньше любил туда захаживать, и я ничего не могла с ним сделать, поскольку шкаф раздвижной. Просто спать там любил.
Пушок – персидский, и поэтому абсолютно все подолы в ровном белом налете. Но к этому я уже привыкла. А на такой вандализм он еще ни разу не решался. Один раз обоссал мои любимые сапоги, которые тут же пришлось выбросить, а больше ничего плохого никогда не делал.
Почему он выбрал именно мою новую любовь? Может быть, ревновал, не знаю. Я решила, что платье испорчено навсегда.
Но хорошо подумав дня два, я нашла выход – я сделаю на нем аппликацию! К счастью, Пушок продрал его только спереди. Если бы сзади – все было бы еще хуже. Аппликация на попе выглядела бы немного глупо. Так что я решила, что мне хоть в этом повезло.
Я пошла в магазин и нашла чудесные кружевные цветочки, тоже бирюзовые, правда, другого оттенка – потемнее. Но это был прекрасный дизайнерский ход: платье стало еще интереснее, только немного покороче. Потому что самый низ был ободран настолько жестко, что никакие цветочки спасти его не могли.
Ну и что, подумала я, буду носить его без пояса. Получилось платье средней длины. Тоже хорошо.
И опять оно висело в шкафу и ждало своего часа. И дождалось. К сожалению.
Потому что однажды, когда я выпила немного красного вина, во мне опять проснулась любовь. Но не к платью конкретно, а к красивой жизни вообще как таковой. И вот я надела мое прекрасное платье и сразу почувствовала себя очередной раз герцогиней. Хоть и в тапках.
И когда герцогиня очередной раз наливала себе стаканчик красненького, что-то ее повело немного в сторону, рука дрогнула, и она вылила на себя весь стакан. Герцогиня тут же перестала себя чувствовать оной, потому что они, герцогини, вряд ли так умеют нецензурно браниться. Тем более на самих себя.
Я стащила с себя мое поруганное чудо и стала думать, что с ним делать. Я вспомнила, что нужно пятно засыпать солью. То, что это касается жирных пятен, а не винных, я, конечно, забыла. Разложив его на диване, я стала высыпать на него пачку соли для ванны. Потому что нормальной соли, мне показалось, не хватит.
Как раз в момент этой акции мой заспанный муж, а дело было, видимо, уже глубокой ночью, возвращаясь из туалета, увидел эту картину. Тяжело и безнадежно вздохнув, он сказал свое обычное: «Ночью надо спать!», а потом, сфокусировав взгляд, разглядел, что я делаю, и добавил с сочувствием: «Ну что, птичка, совсем допилась?»
Я подумала, что с мужчинами все-таки очень тяжело. Они бывают иногда такими бесчувственными. Особенно в самые тяжелые и критические моменты. Я бросила платье в соли и решила немного поплакать и допить оставшееся вино.
