Но оно говорило, это чувство, оно кричало, оно заставляло его даже плакать иногда, когда он смотрел на свою старую собаку, которая была для него смыслом всего.
В общем, можно с уверенностью сказать, что внутренние миры и Гриши и Дуни были абсолютно идентичными. Никого и ничего в мире для обоих не существовало, кроме друг друга. Вся Вселенная сузилась для них до размеров собаки и хозяина.
Но бог с ней, со Вселенной. Существовал мир вокруг. И этот мир не был добрым. Он был враждебным и опасным. Самыми опасными врагами были дети. Вернее, подростки. Они недавно закидали их камнями на Водном стадионе. А Дуню еще били палкой. Грише досталось сильно, но ничего не было сломано, а у Дуни, похоже, была сломана нога. Именно поэтому она и хромала. Вернее, вообще не наступала на заднюю левую ногу.
Первый раз за все эти годы Гриша начал думать о том, что надо просить денег, чтобы отвести собаку в лечебницу.
И вот как раз на том переходе, где загорелся зеленый свет, из какой-то дорогой машины выскочил молодой человек и протянул Грише две купюры по тысяче и пальто.
Пальто было хорошее. Теплое. Гриша сразу же его надел. И повел Дуню в лечебницу.
Да, это был перелом.
Дуня вообще сильно сдала после этих побоев. Когда сняли гипс, осталась хромота и сильная сутулость. Спина была колесом.
В декабре ударили морозы. Дуня тряслась в ознобе, хотя Гриша накрывал ее ночью всем, что у него было. Сам он сильно кашлял, со свистом каким-то, но ему было все равно. Ходила Дуня уже с большим трудом, но оставаться без него не хотела. Гриша шел, и она плелась за ним.
И аппетита у нее не было уже. Почти не ела, как он ни старался ее уговорить.
Как-то ночью в совсем уже сильный мороз Гриша подумал, что она не доживет до утра. Он снял с себя пальто, так великодушно отданное ему на переходе, и укрыл им Дуню.
Он смотрел сквозь темноту на свою собаку и думал о том, что если бы ему предложили выбрать, с кем провести Там всю оставшуюся вечность, он без всякого сомнения сказал бы:
– Я хочу Там жить с Дуней. Только с Дуней.Когда собака лизала его уже совсем холодное лицо, она думала, наверное: – А зачем мне дальше жить?
У меня есть знакомая массажистка. Простая женщина. Совсем-совсем небогатая. И она иногда ездит в Лондон к своей подруге. И там делает массаж ей и некоторым ее знакомым. И, заработав, сразу бежит в самый дорогой универмаг Лондона и покупает своему ненаглядному коту какую-нибудь совершенно ненужную вещь. Игрушку какую-нибудь дороженную или ошейник Гуччи или Прада или еще какой-нибудь марки, главное, чтобы дорогой. При этом совершенно непонятно, зачем коту этот ошейник. Он же не гуляет на улице, как собака. И вообще не понимает, что это за марка на нем надета.
