Во-первых в камере были места, которые не просматривались через решетку на двери. Затем в дверях камер-одиночек они не догадались сделать щель для передачи мисок, поэтому охраннику приходилось отпирать дверь, когда приходило время кормить заключенного. Хорошо хоть охранников было двое, пока один ставил миску, второй стоял в дверях. Это могло помочь, если бы пленницу приковали цепями, но ей даже не одели кандалы на ноги! Сама Арина, пожалуй, приковала бы себя цепями к стене, причем и за ноги и за руки и за шею короткими цепями, и лучше голышом, чтобы не было соблазна что-нибудь спрятать под одеждой. И уж конечно входить в камеру к женщине надо бы отправлять охранника женского пола, если она конечно не лесбиянка — охранница разумеется, а не заключенная.
Девушка просто не верила своей удаче, мысленно она уже готовилась к торжественной казни и гадала, насколько хозяевам её тюремщиков досадил король Черного замка? Хватит ли с них банальной получасовой речи с последующим отрубанием головы или захочется экзотики с четвертованием, сжиганием заживо и развеиванием праха по ветру?
Разумеется, тюремщиков предупредили, что пленница очень опасна, и стеречь ее надо очень хорошо. Однако тяжело передать подчиненному всю серьезность его обязанностей, если он знает, что, плюнув на свои, начальство ушло развлекаться в кабак.
Целый день Арина разыгрывала из себя чувствительную и ранимую аристократку-белоручку. Едва заслышав шаги в коридоре, она садилась на тюфяк, принимала красивую позу и молчала, глядя на сцепленные руки. Когда же все уходили, продолжала упражнения, три недели в клетке не прибавили пленнице сил, а силы ей были нужны. Она была аккуратна и старалась действовать тихо, опасаясь внезапных проверок и обходов, но на это правило местное начальство также не обратило внимания. Охрана появлялась только во время кормежки. Перед ужином принцесса даже выдавила из себя слезы и горький вздох, когда дверь захлопнулась. Но случая не представилось.
На следующий день тюремщики уже уверились, что девушка безобидна как котенок, начальник охранного отряда пришел поутру узнать как пленница. Если вчера его и терзала совесть за не совсем добросовестное отношение к приказу, то уверившись, что принцесса мирно проплакала весь день, он ушел и больше в тюрьме не появлялся, по крайней мере в качестве охранника. Конечно круглыми идиотами стражники не были, и попытайся девушка соблазнить кого-то из них, они бы сразу заподозрили неладное, еще больше насторожились бы они, умоляй она их на коленях о пощаде. Но Арина выглядела целомудренной, как ягненок, и, похоже, смирилась со своей судьбой.
