— А о чем это ты подумал? — спросила Анжела, закидывая руки за голову и заставляя футболку приподняться. В результате этого па обнажился сексуальный животик с аккуратным пупком.
Я сглотнул резиновую слюну и загреб чаще.
— Обычно рядом с женщиной у меня возникает желание…
— Это физиологично, — ответила она, превратно поняв мою фразу и не дав мне договорить, — лучше с женщиной, чем с мужчиной.
Тут сзади послышались громкие вопли. Лодка Краснощекова взяла на абордаж судно Андрея. К ним спешил присоединиться и греб изо всех сил Кирилл. В результате умелого маневрирования Алексея лодка Андрея была взята на буксир, а сам капитан оказался за бортом в некотором отдалении. Ничего другого ему не оставалось, как ухватиться за одно из весел Кирилла. Причем тот постоянно его отпихивал.
— Это у них называется игрой "Леонардо, плыви сам", — пояснила Анжела.
— И всегда Леонардо выплывает? — поинтересовался я.
— В большинстве случаев — да.
— Мило, но я не думаю, что нам стоит к ним присоединяться.
Анжела развернулась и посмотрела в сторону побоища, откуда, бешено работая веслами, с ужасающей скоростью к нам приближалась лодка Краснощекова, на носу которой стояла Леночка, воинственно размахивающая ковшиком.
— По-моему, нас сейчас заставят играть, не спрашивая нашего желания, а вода, как тогда в Атлантике, холодная, — обречено проговорила Анжела и умоляюще посмотрела на меня.
Я выплюнул сигарету, сделал ужасающий глоток пива и налег на весла.
— Это мы еще посмотрим!
Минут через пять позади нас послышалось обреченное Леночкино: сволочи и трусы, и преследователи отстали.
— О, Михаил, а вы говорили, что у мужчин нет возможности произвести впечатление на женщину с помощью телодвижений.
"Вот жопа, знала бы ты, чего мне это стоило", — пронеслось у меня в голове, — "я совершенно выдохся". Но вслух только что-то промычал, глотнул пива и лег на дно лодки.
— Тебе надо освежиться, давай искупаемся, — она встала, изящно изогнулась и нырнула, потревожив зеркальную гладь озера.
"Мило", — пронеслось у меня в голове, и я прыгнул следом за ней.
Холодная вода, вопреки моим ожиданиям, ничуть не отрезвляла, а как-то даже совсем наоборот. Так как пловец из меня не очень, то я не стал отплывать далеко и, сделав пару-тройку гребков, вернулся в лодку, где с наслаждением растянулся на прогретом солнцем деревянном настиле дна лодки.
Небесный свод надо мной разрезали жирные тушки облаков, они кружили вокруг солнца на определенном расстоянии, боясь подойти к нему, так как светило окружал какой-то опасно бордовый ореол. Птицы, попадая в поле моего зрения, жили на фоне этой фантастической картины секунды, а потом исчезали навсегда. Где-то там, за границей моего восприятия, они складывали крылья и камнем падали вниз, поверхность озера расступалась перед ними, образовывая воронкообразное углубление. Птицы падали в эти черные дыры, и вода смыкалась над ними.
