— Держу пари, что все это они привезут обратно, ввиду того, что есть никто не захочет в ближайшие семь — восемь часов. Все это знают, но все равно пылесосят все прилавки, так как в таком состоянии никто ничего не понимает, — интимно шепнул мне на ухо Краснощеков.
— Не знаю почему, но меня сильно развеселило это тонкое замечание, и я задорно захрюкал.
— Что смеетесь, подонки? — обратился к нам Кирилл, передавая с переднего сидения шесть коробочек сливочного полена и увесистый мешок чернослива в шоколаде.
— Куда столько-то? — спросил я.
Краснощеков молча развел руками, мол, что я говорил.
Андрей, совершенно потеряв всякую ориентацию, начал разговаривать с прибалтийским акцентом.
— Разговаривай нормально, а то телки вычислят, — одернул водителя Кирилл.
На некоторую странность этой компании я обратил внимание с самого начала. Дело в том, что девушки ехали отдельно, на втором автомобиле.
— У вас как в пионерлагере: девочки направо, мальчики налево, — я закурил сигарету с фильтра, чертыхнулся и выбросил ее в окно.
— Да с бабами не интересно, приходится все время им подыгрывать, — популярно объяснил Кирилл.
За окном автомобиля кто-то перелистывал страницы каталога с пейзажами русских живописцев. Картинки менялись так быстро, что нельзя было разглядеть ничего конкретного и уж тем более того, кто эти самые страницы, слюнявя палец, собственно и перелистывал. Этим наблюдением я и поделился с экипажем нашего звездолета.
— Совы не то, чем они кажутся, — таинственно прошипел Андрей.
Краснощеков с Кириллом тут же извлекли из себя звуки, чем-то схожие с саунд-треком к сериалу "Твин Пикс". Получилось не так, чтобы уж очень.
— Мне что-то жевачку не разжевать, — продолжал Андрей, — кто-нибудь может подержать гашетку моей плазменной пушки?
— Сколько жизней у нас осталось? — спросил Алексей, с серьезным видом сунувшись между передними сидениями.
— Вон телки совершили вынужденную посадку, давай остановимся, узнаем в чем дело, — обратился Кирилл к Андрею, проигнорировав вопрос на счет жизней.
Телкинское авто было небрежно припарковано на обочине шоссе, а сам экипаж, расположившись на обочине, предавался истерике.
— В чем дело, дамы? — задал резонный вопрос Кирилл, лишь только мы поравнялись с ними.
К нам подбежала длинноногая красавица, которая, как потом выяснилось, приходилась Кириллу законной супругой, и постоянно хихикая, гримасничая и мигая по очереди, как мне показалось, разноцветными глазами, путая падежи сбивчиво прощебетала.
