Из комиссии только один директор Разведывательного управления не выглядел подавленно. Наоборот, он, как и все остальные, слушал с самым живым интересом, согласно, и, скорее всего, одобрительно кивая в тех местах речи сенатора, где тот тонко говорил о будущих задачах армии.
"Ловкач этот "вечно "довольный" всем Томпсон", — комментировал для себя Том. — Умеет настроить публику. Не знаю, кто как, а я понял, что американцам еще предстоит воевать. "Строитель мира!" Черт бы его побрал! И почему они его слушают, когда он просто вытанцовывает на их ущемленном самолюбии. Вот так Томпсон!.. Кроме того, он знает, о чем говорит, если так поддакивает этот серый кардинал Питсон. Скоро янки во все стороны будут брызгать своей кровью. И почему он отправил русских на покой? Тоже не нравится… Да и Стентону тоже — видно, Белый дом с самом деле хочет мира, а сенат — погреметь оружием. Рузвельт отслужил свое честно и полностью, вот и начинается пляска на чувствах "настоящих патриотов мира"…
— …Только "Заря в небе" сможет окончательно, раз и навсегда, раздавить еще в семени тех, кто мнит себя новым Батыем или Гитлером. От имени всех членов Комиссии по вопросам национальной безопасности я выражаю вам благодарность за ваш труд на благо мира. Вы первые, кто по-настоящему этого заслуживает, и вы первые, кто станет гражданами новой эпохи!
Под одобрительные возгласы сенатор Льюис Томпсон закончил свою речь, не выдав ничем своего удовлетворения тем, что сумел вызвать радость у большинства присутствующих.
— Теперь бы хотелось услышать уважаемого сенатора Рубена.
Макартур делал запоздалый жест — Клаус "не влез в "первый кадр".
Рубен поиграл сигарой в своих толстых губах, потом решительно выхватил ее изо рта и подался вперед, словно намереваясь встать, но остался в кресле.
— Разрази меня гром, — рявкнул он, — если мой уважаемый коллега Лью не прав! Просто до колик в печенке обидно, что такие славные ребята, как американцы, должны оставаться в тени. Этого не должно быть! "Заря в небе" не только испепелит всех ублюдков, которые только мечтают о новом мировом господстве, но и покажет всем остальным, насколько сильно американское оружие. Я первому же негодяю, который вздумает юлить и уговаривать всех оставаться дома возле своих теплых и ласковых женушек, когда такая дрянь творится в мире, оторву голову. Я лично заткну его вонючую пасть своей сигарой!.. — Он сделал характерный жест рукой. — Именно той сигарой, которую я завтра прикурю от славного огонька "Зари"! Вот так вот, ребята. Вы все мне очень нравитесь, и мы с вами, — он хохотнул, скаля свои крупные и желтые от табака зубы, — надерем кой-кому задницы. — Он откинулся обратно в кресло и добавил: — Я все сказал.
