Макартур был в равной степени славен как своей дружбой, так и крутостью с нерадивыми и своенравными подчиненными. Виновных от его кар не спасали и прежние заслуги. Дарен пошел под пули и осколки, оставив после себя Восточный город — работу кропотливую и грандиозную.
— У полковника, наверняка, хорошие связи, — осторожно произнес Редерсон.
— Плевать я хотел на его связи! — чуть повысив тон, ответил Макартур и стал энергично выколачивать трубку о перила крыльца. — Его связи не спасут его от передовой. Сейчас не в моде отсиживаться по штабам — можно испортить карьеру. Дарен же — я внимательно изучил его Личное дело — карьерист, имеющий виды стать политиком. Будем считать, что я ему помог… Конечно, если будет настолько умным и осторожным, чтобы не подставить свою голову под немецкую пулю. Во Франции сейчас очень жарко. Немцы стараются изо всех сил сбросить нас в море… И какая разница: одним врагом меньше или больше? Это просто количество, по которому очень удобно отслеживать продуктивность своей жизни.
— Это как же?
— Очень просто, Том. Когда пытаешься сделать что-нибудь толковое, сразу обрастаешь недоброжелателями, как камень мхом. — И засмеялся: — Сейчас у меня их больше, чем когда-либо!
— Может это и не враги вовсе, — возразил Том. — а люди, которые стараются помешать сделать глупость?
— Когда делаешь глупость, вокруг тебя роятся одни "друзья", которые изо всех сил стараются помочь увязнуть тебе в дерьме по горло, — молвил с пресной улыбкой Макартур.
— У меня нет врагов, — сказал Том. — Есть, конечно, но они незначительны в своей способности навредить мне и в количестве…
— Ты еще молод для этого, — "успокоил" генерал, и с серьезной улыбкой добавил: — Впрочем, один влиятельный уже есть… Не думаю, что Дарен оставил без внимания ваш антирасистский шаг. Теперь это его маленький козырь в будущей политической деятельности. Ты, как известный оператор, окажешься очень удобной мишенью, в которую можно стрелять и получать взамен много шума.
Их разговор прервал рокот самолетных моторов. Пролетев низко над базой, машина скользнула светом фар по мокрым заблестевшим крышам бараков и домиков и утонула во тьме в направлении аэродрома. Вой двигателей в последний раз резанул шуршащую тишину и растворился в шуме дождя.
— Том, я внимательно ознакомился с теми материалами, которые ты доставил из Восточного. Дарену не делает чести то, что он долго скрывал это от командования. Разумеется, что во всем обстоятельно будет разбираться комиссия — я уже подготовил необходимый доклад в Вашингтон, но хотелось бы знать твое мнение.
