Однако гостиница была далеко не идеальна.
— Я надеюсь, здесь хотя бы чисто, — с сомнением произнес Макс.
Кроме того, гостиница была совершенно типична, без малейшего налета индивидуальности, которая придала бы ей уют. Белые стены, серые ковры и плитка, никаких украшений, кроме навевавшего некоторый ужас абстрактного рисунка над кроватью. Еще одна дверь вела в ванную, такую же стандартную, как и все остальное.
Макс открыл кухонный шкафчик рядом с микроволновкой. Там стояло по паре каждого из предметов: две тарелки, два стакана, две чашки, два блюдца. В ящике для приборов ситуация была примерно такой же. Макс разочарованно вздохнул.
— Все в порядке. — Элли сидела на краешке кровати, держа Мышонка на руках. Она выглядела бледной и усталой — и неудивительно.
— Не надо было мне тащить тебя в магазин. Ты вымоталась.
— Мне просто нужно немного отдохнуть. А съездить в магазин все равно было нужно — купить кроватку, подгузники и все необходимое. — Она улыбнулась. — Хорошо, что ты приехал на машине. Я так и представляла себе, как уезжаю из больницы на заднем сиденье мотоцикла.
Макс фыркнул:
— Ну конечно! Мотоцикл — это старая игрушка, а я уже немного вырос. Пойду принесу остальные вещи.
Он прошел сквозь стеклянные раздвижные двери наружу, где стоял его внедорожник. Он взял для Элли номер рядом с офисом менеджера гостиницы — на случай, если ей понадобится какая-то помощь, и для безопасности. Может быть, здесь ей будет даже лучше, несмотря на недостаток комфорта. Маркус Джонс знает, где его квартира, а Элли бы пришлось большую часть времени оставаться там одной — пока он будет на работе. Здесь, по крайней мере, всегда есть менеджер и другие постояльцы, которые будут постоянно приходить и уходить.
Жаль, конечно, что в дневном свете гостиница оказалась настолько потрепанной. И как громко за окном шумит трасса, вчерашней ночью он тоже не мог заметить. Но все же безопасность превыше всего. Он вытащил с заднего сиденья большую колыбель, похожую на корзинку, и забросил в нее пачки одноразовых подгузников и другие покупки. Вдруг где-то наверху хлопнула дверь, и грубый мужской голос перекрыл шум машин:
— Не смей обвинять меня!
— Не обвинять тебя?! — визгливо произнесла женщина. — Это ты виноват в том, что я застряла в этом грязном отеле с тремя детьми! Из-за тебя и твоих пьяных дружков нас выселили! Это ты шумел так, что соседи стали на нас жаловаться!
