— Наверное, ей нужна помощь в уходе за ним. Я могла бы помогать ей. Бедная Сара. Наверняка она нуждается в дружеской поддержке, даже если больше ни в чем.
Ее решимость могла бы вызывать восхищение, если бы не дрожь в голосе, которая показывала, что она, так же как и он, отлично понимает, что этот план ведет в тупик.
— Элли, тебе нельзя сейчас ехать в Штаты, — мягко произнес Макс.
— Тогда в Австралию. Здесь всего несколько часов пути.
— У тебя есть там друзья или родственники?
— Ну, у меня есть знакомые в Дарвине [4].
— Почти так же далеко, как и Штаты. А с нашей стороны Австралии? Мельбурн, Сидней, Брисбен?
Элли вздохнула:
— Нет.
— Как же ты справишься одна?
— Найду работу. Я хороший специалист в своем деле.
— Уверен, так и есть. — Макс подавил вздох. — Но разве ты сможешь устроиться операционной сестрой без документов, подтверждающих квалификацию? Без справки с прошлого места работы? Они ведь наверняка захотят поговорить с твоим предыдущим начальством.
Элли снова отвела взгляд:
— Ты прав… я знаю. — Горечь поражения звучала в ее словах. — Я постоянно прокручиваю все это в голове, мучаюсь и надеюсь только на то, что мне удастся что-нибудь придумать. Какой-то выход, который сработает. — Она бросила на него взгляд, и он увидел, что ее глаза блестят от слез. — Но я не могу. Мне остается только жить одним днем, думая о том, что мне нужно делать сегодня. Даже в течение ближайших нескольких часов.
— То, что тебе нужно делать сегодня, — это убедиться, что с тобой и твоим ребенком все в порядке.
Она покорно кивнула:
— Я пойду к врачу завтра. Найду акушерку.
— И будешь рожать в больнице?
Элли затрясла головой:
— Я не могу! Что, если Маркус узнает? Захочет провести тест на ДНК или что-нибудь такое и убедится, что ребенок его? Тогда он его заберет. — Элли держалась за стол мертвой хваткой. — Я не позволю этому случиться! Я не отдам этого ребенка! Это мой ребенок! — Она повернулась, собираясь уходить.
— Эй… Мой вообще-то тоже. В каком-то смысле. — Макс тоже вскочил, собираясь ее остановить.
Если она сейчас уйдет, он не сможет ей помочь, а он уже взял на себя эту ответственность, когда «признал отцовство». Понятно, что он притворился и мог бы сейчас забыть об этом, но странным образом это чувство делалось сильнее.
Элли уже преодолела полпути до двери, но внезапно свернула, чтобы забрать сумочку, которая по-прежнему лежала на полу неподалеку. Вдруг она резко остановилась, обхватила руками живот и, к ужасу Макса, перегнулась пополам, крича от боли. На ее джинсах появилось темное пятно. Господи, неужели у нее отошли воды?
