Представленные публике Елена, Дорида и Гегемона приветливо улыбались, перебирая по насесту крепкими птичьими лапами. Елена кокетливо расправляла крылья, а старшие сирены, чернявые и довольно носатые, изредка произносили гортанные слова на непонятном языке. Не верилось, что с такими голосами они могут петь не то что сладостно, как отмечено в первоисточнике, но и вообще как бы то ни было.
- Молодуха вроде бы ничего, - сказал завотделом промышленности директору завода ЖБИ.- Эх, чому я не сокил! А те, что постарше, на евреек смахивают.
- Дурят нашего брата! - согласился директор.- А мы и берем что дают. Он имел веские основания так говорить, ибо последние годы получал такой цемент, что рассказать - не поверите.
- Своих евреек не хватает, что ли? - продолжал завотделом.- Да зайди в любую поликлинику... - Но тут на них зашикали: товарищ Н. прокашлялся и начал читать приветственную речь.
Речь ему готовили Рейсмус и заведующий промышленным отделом - тот самый, который усомнился в национальности Дориды и Гегемоны. Естественно, первый уделил большое внимание гуманитарным проблемам, позволил себе вкрапить в текст стихотворные строки, второй же налегал на текущие проблемы города и области. Прочитать речь загодя товарищу Н. по занятости не удалось, так что он на ходу ужимал часть гуманитарную в пользу хозяйственной и сбился всего лишь раз-другой, да и то по вине Рейсмуса, который натыкал в текст непонятных слов, вроде Сциллы и Харибды. Вот и заявил товарищ Н., что руководство области умело прокладывает курс между Цилями и Говбиндерами. (Говбиндером звали бывшего начальника санэпидемстанции, человека склочного, неуживчивого, не раз портившего своими придирками кровь руководству н-ских предприятий,- ну, подумаешь, выброс аммиака, нарочно, что ли, с кем не бывает. Потом Говбиндера сняли, и дышать стало легче - в фигуральном смысле, конечно.) Но в общем речь удалась. Особенно то место - о животворном потоке вод, что потекут в область из далеких речных бассейнов под звуки прославленного трио, имелись в виду Елена, Дорида и Гегемона. И вообще: добро пожаловать, дорогие зарубежные гостьи! Вот вам наши хлеб да соль, как говорится, не побрезгуйте...
Вынесли-таки хлеб да соль. Сирены, должно быть привыкшие к иной пище, с недоумением глядели на расписной поднос с караваем и солонкой. Сопровождающий шепнул им что-то по-английски, те откусили от каравая по крошке и брезгливо сжевали. Потом они стали кланяться, крылом слали публике воздушные поцелуи, но от ответного слова воздержались.
