В церкви становилось душно от множества набившегося в нее народу. Начали расползаться самые разнообразные ароматы: резкий запах сукна, пота, ладана, немытых ног и, как обычно, затхлый дух с реки, пробивающийся сквозь все прочие запахи. Время от времени сквозь какое-нибудь незастекленное окно тянуло прохладным ветерком, который приносил собравшимся секундное облегчение. Несмотря на скороговорку отца Уильяма, церемониальная месса была долгой и почти невыносимой для горожан, не знавших латыни. Люди заскучали: сначала они переминались с ноги на ногу, пытаясь дать отдых ноющим от долгого стояния ступням, потом принялись возбужденно шушукаться.
Наконец месса закончилась, и Уилсон первым двинулся из церкви в колледж на праздничный обед. Небо, почти весь день ярко-голубое, начало хмуриться. Бартоломью поежился: после духоты внутри на свежем воздухе показалось зябко.
Толпа горожан за стенами церкви разрослась, привлеченная великолепием и роскошью. Бартоломью видел, что они недовольны и возмущены богатством, о котором кричали мантии многих ученых, и их мнимым превосходством. Пока процессия с Уилсоном во главе тянулась из дверей, Бартоломью расслышал сказанные вполголоса слова, что бездельники ученые-де обдирают город как липку. Эти замечания звучали громче и громче по мере того, как толпа набиралась уверенности.
Сознавая, что нарочитая демонстрация богатства колледжа Святого Михаила может отвратить от него горожан, Уилсон приказал одарить бедных мелкими монетами в честь избрания его на новую должность. Кинрика вместе с другими слугами, которым велели раздавать маленькие кожаные мешочки с мелочью, едва не затоптали, когда толпа нахлынула на них. Всякое подобие порядка немедленно исчезло. Те, у кого доставало сил пробиться вперед, пригоршнями хватали деньги. Замелькали кулаки, и слуги поспешно отступили, оставив толпу драться из-за монет.
Бартоломью увидел, что студенты начинают сбиваться в кучки. Некоторые были вооружены палками и небольшими ножами. Он торопливо велел им расходиться по своим колледжам и пансионам. Спровоцировать городскую драку ничего не стоило. Один вид группы вооруженных и рвущихся в бой студентов мог дать повод для полномасштабного побоища.
Большинство забияк разошлись, многие – с недовольным видом, но Бартоломью заметил, что два студента из Майкл-хауза, братья Оливеры, еще снуют туда-сюда. За считанные минуты они сколотили группу из по меньшей мере тридцати облаченных в черные мантии школяров. Кто-то из них был из Майкл-хауза, но основная часть училась в других колледжах и пансионах.
