Из комнаты некоторое время доносились булькающие звуки и ворчание матери, перемежающееся матом, потом всё стихло, а ещё через некоторое время донесся низкий гортанный храп с тоненьким присвистом.
II
Илья сидел на полу кухни, разглядывая жёлтые разводы на клеёнке, покрывающей стену, водил по ней пальцем и сопел. Закатив глаза, он пытался представить себе золотистый, посыпанный сладкими крошками рогалик, лежащий за стеклом витрины. Когда-то давно, несколько месяцев назад, он ел точно такой же. Вкус мягкого, рыхлого сдобного теста, хруст корочки и хлебный сладковатый аромат врезались в память и словно бы не отпускали Илью, да это и не удивительно – он ел мало, редко, и никогда ничего вкусного.
И сейчас он испытывал голод. Он поднялся и, словно зомби, стал бродить по квартире, оглядывая все уголки, куда могло завалиться что-то съедобное. У матери на столе рядом с недопитой бутылкой водки лежала зачерствевшая горбушка чёрного хлеба. Илья взял её и попробовал грызть, но это было всё равно что пытаться откусить кусок булыжника, и он вернул горбушку на место. Заглянув в шкаф и не найдя там ничего кроме грязных тряпок, он зашел в ванную. Лизнул кусок хозяйственного мыла. Начал плеваться, потом чихать, и в конце концов увидел себя в зеркале.
То, что он увидел, заставило его широко разинуть рот и начать царапать свое отражение, так же остервенело царапающее стекло с той стороны. В его голове, где-то за наморщенным потным лбом, висели два полупрозрачных зеленоватых рогалика.
Илья хотел вытащить их из отражения, но зеркало мешало, он всё время натыкался пальцами на холодное мутное стекло, а рогалики оставались дальше, недосягаемые, манящие, шевелящиеся...
Илью нисколько не смутило, что рогалики шевелились. В силу своей отсталости он никогда ничему не удивлялся, просто принимая мир таким, какой он есть, или, точнее, таким, каким он в данный момент оказался.
- Рыгалик. Хочу рыгалик... - бормотал он, постепенно осознавая, что «рыгалики» не с той стороны зеркала, а с этой, как и он сам. Они внутри, в нём, прямо в голове... Илья присмотрелся к своему отражению, пытаясь понять, как же до них добраться. Раскрыв рот, он запустил в него пальцы и попытался дотянуться до рыгаликов, но безуспешно. Засунул палец в ухо и попытался проковырять там дырку, но тут же понял, что и так ничего не выйдет. Под руку подвернулись ножницы. Илья схватил их и стал царапать по лбу. Лоб покраснел, затем посреди лба нарисовалась тонкая кривая линия, и из неё побежала струйка крови.
