Огонь подобрался к пальцам Харитонова.
– Обожжёт, – сказал Митька и дунул на спичку. Помолчав, он спросил:
– Чего это вы на меня так смотрите?
– Хочешь, застрелим филина, чтобы не орал, нахал, по ночам? – сказал Харитонов, снимая ружьё.
Митька задрал голову и посмотрел на небо: ничего не видно. Глухо шевелятся, поскрипывают вверху невидимые ветви.
– Где его тут найдешь, – сказал он. – Такая темень.
Харитонов возражать не стал. Закинул ружьё за спину, прислонился плечом к берёзовому стволу.
– Как живёте-то? – спросил он.
Митька пощупал охотничью сумку: тяжёлая.
– Тетёрка?
– Рябчики… Чего мать не заходит?
– Дядя Гриша, я тетёрку на сосне видел, – соврал Митька. – Здоро-о-вая, как петух!
– Сам ты петух, – улыбнулся Харитонов. – Ты, парень, отвечай: тяжело мамке?
– Не, – сказал Митька. – Справляется. Она сильная.
– Плачет?
– Плачет, – вздохнул Митька. – Ночью.
– Нехорошо, – сказал дядя Гриша. – А в школе как?
Митька задрал голову, посмотрел на небо: чёрное и лохматое, как овчина. Ногам стало прохладно. Это с речки пошёл туман. Пока Митька доберётся до дому, туман до половины укутает придорожные кусты. Трава и папоротник станут холодными, мокрыми. Заденешь – на ноги брызнет вечерняя роса.
– Я пошёл, – сказал Митька, не двигаясь с места.
– Двойку огрёб?
Митька нахмурился: чего пристал? Ну огрёб – и что? Стёпка тоже нет-нет да двойку схватит. Пусть Стёпку ругает, а не его, Митьку. Митьку и так есть кому ругать.
– Дневник показать? – с вызовом спросил он.
– Не ершись, – сказал Харитонов, – Мне, брат, положено знать… Такая уж должность моя.
– Не скажу, – упрямо мотнул головой Митька.
– У Стёпки спрошу…
«Как же, так Стёпка и скажет!» – усмехнулся про себя Митька.
– Видишь, какое дело, Дмитрий, – сказал дядя Гриша, – собственно говоря, не так важно, получил ты двойку или нет. Тебе ведь исправлять, а не мне. Я просто хотел проверить, настоящий ты мужчина или нет… Думал, сразу ответишь, а ты стал вилять. Не годится, брат.
Харитонов говорил серьёзно, и Митьке стало стыдно. Действительно, чего он испугался?
– Было дело, – сознался он. – Две штуки огрёб… Одну по дисциплине.
– Подрался?
– Было дело, – сказал Митька.
Кто же кому надавал?
Митька пощупал скулу и сказал:
– Он мне, а я ему… Я больше.
– Молодец, – сказал Харитонов.
До самого мостика, сколоченного из берёзовых жердей, проводил Харитонов Митьку. А в дом, что на фоне зубчатой кромки леса светился двумя окнами, не пошёл.
– Как-нибудь в другой раз, – сказал он. – А филина мы с тобой подстрелим…
