— Как умирать будешь, мил человек? Стоя во весь рост или на коленях? — спрашиваю.
— Только не тупи! В удостоверении написано, пусть и по-английски, что ты грузин. По-русски должен понимать! Андестенд?
— Ноу! Ноу!
— Слушай, мил человек! Повторять не буду. Я чую, когда врут. Вот я беру твой пистолетик и первую пулю в пятку тебе засылаю, даю минуту на раздумье. Потом будет вторая пятка, потом колени. Потом яйца тебе буду отстреливать.
— Казол драный! Ты понимашь с кем связался? Ти уже трупь.
— ООО! Вах! Какой холосый мальшик! Прям — золото! Но какой плахой пасан! Ругаешься, как пьяный сапожник. Давай я тебе всё-таки пятку отстрелю! Или ты не будешь ругаться? ААА?
— Ти кто такой? Я гражданин Канады. Тебе, русская свиня, ничего не скажу. Требую перевязать раны и доставить в госпиталь.
— Не нагоняй тоску! Купишь лёгкую смерть. Всё зависит от ценности инфы. Заупрямишься — рачком поставлю и болта вгоню. Хоть для меня не в кайф, но тебя опущу. Тебе будет очень больно и очень горько, а потом возьму сук и порву тебе очко, засуну по самые гланды. Поняль, даа? Мне по барабану национальность, будь на твоём месте японец, еврей, русский, поступил бы так же. Я видел, как вы с душманом ржали, когда молодой парень в агонии бился. Ты ж, христопродавец, ему две пули в живот всадил. Для больших мучений. Тебя когда мать последний раз провожала, говорила, типа сынок, истязай, убивай! Чтобы матери твоих жертв руки от горя ломали. Слепли от слёз! Кто тебе дал право чужой жизнью распоряжаться? Собственное тщеславие тешил? Я даже спать буду спокойно, потому что не человека убью, зверя бешенного! Бесами одержимого!
— Ти сука!
Снимаю с предохранителя кольт, патрон в стволе, приставляю сбоку к пятке.
— Прикинь, как в ботинке сейчас хлюпать будет!
— Всё! Всё! Я расскажу!
Говорил он долго, как я ещё фотик взял с собой, в нём можно как на диктофон писать.
Потом я его убил, быстро, ножом в сердце. Никогда не хотел быть убийцей! Даже не мог себе представить такое. Душа плакала, но слёз не было, их выпила боль…
Как дошёл до базы, не помню. Анвар потом рассказывал, зашёл, глаза красные, сам серо-зелёный. Оружием увешанный, рюкзак полный. Молча бутылку мадеры открыл, выпил почти всю из горла и отключился, сидя на стуле. Уже потом они с Дашей меня раздели и уложили. Ничего этого не помню.
Глава 6.
Корнет Оболенский, раздайте патроны.
Поручик Голицын, налейте вина.
Просыпаюсь, сушняк. Мутно в голове. Ладно, не болит. Время — уже полдень. Вспоминаю, как ложился спать — тьма. Вспомнил, как убил грузина, скрутило всего. Лег обратно. Подошла Даша, принесла воды и аспирин. Воду выпил.
