И чего ему в номере не сиделось? Нет, пришел смотреть на эти ужасы. Не обернись гонка фиаско, Остин праздновал бы победу или поражение вместе с другими участниками, среди милых девушек, которые прекрасными мотыльками порхали вдоль всей протяженности трассы; открыли неслабое количество бутылок... Однако праздник для Остина, Али и прочих экипажей был безнадежно испорчен.
Али пришел в компании итальянской модели и французской мадемуазель. Но даже так он выглядел не особенно счастливым. Остин, натянув улыбку, предложил в скором времени повторить гонку. Завала, поддерживая репутацию дамского угодника, выцепил из толпы поклонниц милашку с каштановыми волосами. За ужином он обещал своей визави в деталях рассказать, как они с Остином чуть не погибли.
Выждав подобающее время, Курт ушел с праздника — позвонить владельцу «Красной капли». Отец звонку не удивился — о финале гонок он узнал из новостей: сын жив-здоров, а катер покоится на дне морском.
— Не переживай, сын, — сказал Остин-старший, преуспевающий владелец морского спасательного общества в Сиэтле. — Построим другой катер, лучше прежнего. Может, даже с перископом.
Злобно хихикнув, отец в подробностях напомнил, как однажды ночью подростком Остин-младший погнул крыло отцовского «Мустанга» с откидным верхом.
Гран-при по большей части проводятся у берегов Европы, однако отец Остина хотел сделать американский катер, способный победить на американской же воде. Заказал дизайн и сборку нового быстроходного судна, назвав его «Красная капля» (на память, чтобы не забыть, во сколько ему обошлась прихоть), и собрал первоклассную команду техподдержки.
— Пришло время показать, из какого мы теста, — заявил он с обычной прямотой. — Порвем соперников. Пусть знают: наша техника чего-то да стоит. У нас американское ноу-хау и американский пилот. Ты.
Остин-старший собрал целый конгломерат спонсоров и, используя их влияние, перенес главные гонки в Штаты. Промоутеры спешили воспользоваться огромным потенциалом, и вскоре план Южнокалифорнийского Гран-при стал реальностью.
Директор НУМА, адмирал Джеймс Сандекер только разворчался, когда Остин захотел поработать сверхурочно — чтобы освободить время на участие в квалификационных заездах. Сандекер боялся потерять Курта, дескать, гонки — забава опасная. На это Остин вежливо заметил: гонки на катерах — прогулка на каноэ по сравнению с особыми заданиями, на которые адмирал высылает Остина. Для пущей убедительности он разыграл козырь, надавил на яростный патриотизм начальства. Сандекер, благословив его, напутствовал словами типа: пора Соединенным Штатам показать остальному миру, что они могут на равных состязаться с лучшими его представителями.
