Карлос слабенько улыбнулся.
— Я вроде говорил, сеньора, что этот самолетик летает сам по себе? — сонно, задыхаясь, произнес он. Карлос явно ослабел от потери крови. Скоро потеряет сознание, это лишь вопрос времени.
— Мне плевать, кто управляет самолетом, — резко ответила Франсишка. — Главное — посади его.
Кивнув, Карлос опустил самолет на две тысячи футов. Они прошли сквозь облачный слой, и внизу показались зеленые полосы полей. Вид земли одновременно и напугал, и успокоил Франсишку. Она испугалась еще больше, когда Карлос вздрогнул, как от удара током.
— До Сан-Педро не дотяну, — влажно прохрипел он, крепко схватив ее за руку.
— Ты должен.
— Не смогу...
— Проклятье, Карлос! Ты и твой напарник втянули нас в эту передрягу, так что вывози!
Второй пилот рассеянно усмехнулся.
— Иначе — что, сеньора? Пристрелите меня?
В глазах Франсишки полыхнул гнев.
— Не посадишь нас — пожалеешь, что сразу не умер.
Он покачал головой.
— Экстренная посадка. Иначе — никак. Найдите место.
В широкое окно Франсишка видела густой дождевой лес. Чувство было такое, что самолет пролетает над бескрайним морем брокколи. Она еще раз всмотрелась в сплошную зелень. Нет, сажать самолет некуда... хотя, постойте. Солнце высветило искрящуюся поверхность.
— Что там? — указала она вперед.
Отключив автопилот, Карлос взялся за штурвал и повел судно к сверкающей точке. Оказалось, это гигантский водопад. Постепенно в поле зрения вошла узкая извилистая речка, вдоль нее тянулся неровной формы расчищенный участок — какие-то посадки.
Действуя практически на автомате, Карлос пролетел над ней и заложил правый вираж. Он выдвинул закрылки, и самолет пошел вниз по длинной плоской дуге. Уверенный, что этот полет для него — последний, Карлос еще больше выдвинул закрылки. Падение замедлилось. Высота была сто восемьдесят футов.
— Слишком низко! — прорычал Карлос. Они мчались прямо на верхушки деревьев. Нечеловеческим усилием воли, рожденным от отчаяния, Карлос потянул штурвал на себя. Самолет пошел вверх.
Сквозь туман в глазах второй пилот еще раз оценил шансы. Сердце упало. Садиться предстояло чуть ли не на почтовую марку, на скорости сто шестьдесят миль в час. Слишком быстро.
Влажно кашлянув, Карлос уронил голову набок. Из горла хлынула кровь. Пальцы, твердо сжимавшие штурвал, намертво стиснули ручки управления. Лишь благодаря его таланту самолет сел более или менее ровно. Ударившись о землю, он несколько раз подпрыгнул, словно плоский камешек, запущенный вдоль поверхности воды.
