Массаж подходил к концу. Мохини трудилась теперь над ладонями Сарасвати, с силой прижимая к ним свои ладони; потом стала разминать пальцы. Сарасвати очнулась; эти чувственные прикосновения всегда волновали ее. Мохини тем временем принялась за стопы: сначала поглаживала, потом похлопывала и наконец занялась пальцами.
— Ты мне делаешь больно!
— Тогда сними обручальное кольцо, а то я не буду массажировать этот палец!
— Ни за что не сниму! Особенно теперь, когда Бхавани уехал.
— Глупышка! Ты что, действительно боишься, что его сожрут тигры или кобры? Такого охотника, как он, который даже тебя научил стрелять из лука?
— Я не охоты боюсь!
Сарасвати сказала это громко, почти крикнула. Мохини замолчала. Массаж вымотал ее. Она вытерла лицо подолом юбки и села на мраморный парапет, окаймлявший сад. Сарасвати вздыхала, лежа на чарпаи. Луна становилась все бледнее, с гор надвигались большие тучи. Приближался рассвет; может быть, завтра или послезавтра пойдет дождь.
Сарасвати повернулась к подруге. Теперь она чувствовала себя лучше. Лицо ее просветлело, и взгляд был нежным, как в тот день, когда она новобрачной вступила в зенану. Именно в это мгновение, когда она казалась по-настоящему близкой, Мохини ее и полюбила, а вскоре стала наперсницей царицы. Мохини знала, что Сарасвати готова рассказать ей о том, что за тревога лишила ее сна, почему она печальна и скучает. Но царицу нельзя было торопить, и Мохини указала пальцем на небо.
— Смотри, скоро рассвет. Знаешь, слуги приготовили хну. Как только взойдет солнце, я тебя искупаю и причешу, а на руках и ногах нарисую самые прекрасные в мире менхади.
Сарасвати тщательно заботилась о своем теле, особенно о ногах, стройных и очень красивых. Это была самая эротичная часть тела. Иногда во время доверительного разговора Мохини любовалась ногами подруги, и та не стеснялась ее взглядов. Мохини представляла себе, какое удовольствие получает раджа, приближая эти ноги к своим глазам и губам, как того требует искусство любви, иногда ей даже казалось, что она слишком хорошо все представляет.
Сарасвати распустила волосы, соскользнула с чарпаи и пристроилась рядом с подругой.
— Мохини, Мохини…
Мохини взглянула на нее и улыбнулась. Ну вот. Сейчас Сарасвати все расскажет.
— Страшно, Мохини, страшно. Я думала, что позабыла страх…
Она уткнулась лицом в складки своей шелковой юбки. Мохини уже шла к зенане.
— Подожди. Я принесу опахало.
— Принеси еще подушки и благовония… И смотри, не разбуди слуг… И Гопала.
