Малыш и Странник | страница 30



Сопровождали мы колонны до Кабула
и к Хайратону технику вели.
Жара и пыль, разбитые дороги,
опасность и тревога впереди.
Дул на Саланге леденящий ветер,
к броне примерз намокший маскхалат.
Засада нас за поворотом встретит,
мы примем бой и не свернём назад.
Наливники, „Наташки“, „Крокодилы“,
в ущельях обгоревшие лежат,
а на обочинах как братские могилы
остовы „БТРные“ стоят.
Цена ужасная на тех дорогах,
берут душманы, сколько захотят.
Известно всем, что за провод колонны
мы платим техникой и жизнями ребят.
Опять подрыв, колонна в ожидании:
не застрочит ли сверху „ДШКа“?
В прицел наводчик взял большие камни,
возможную позицию врага.
Все обошлось и в даль по серпантину
идёт колонна ровно, не спеша.
Прошли кишлак, никто не стрельнул в спину
и, успокоившись, оттаяла душа.
Наступит время, мы домой вернемся
в родные и любимые края.
И помнить всех погибших поклянёмся:
О них нам просто забывать нельзя.
********************

Дабы эти нехитрые стихотворения не растерялись в суматохе боевых будней, он завёл специальную тетрадку, куда записывал всё то, что рождалось в его душе. На первом листе было записано стихотворение, объясняющее саму суть этой литературной тетради.

Передо мной потертая тетрадка,
в ней про Афган нескладные стихи.
Жизнь здесь была не очень то уж сладка,
как журналисты вам преподнесли.
Стихи корявые и рифмы не на месте.
Сюжет и тема часто не ясны.
Но в них все то, что пережили вместе.
Они открыты, верны и честны.
И в каждой строчке здесь пережитое,
идут слова из глубины души.
Читая их, ты вспомни всё былое
и с критикой, товарищ, не спеши.
Да не учились мы в литературных вузах,
войны всю тяжесть на плечах несли.
В огне боёв не думали о музе,
писали честно, грубо, как могли.
Никто не стал из нас крутым поэтом,
и гонорары за стихи мы не гребли.
Ведь я писал, не думая об этом.
Нам эти строки выжить помогли.
**************************

Частенько Володькины стихи перекочёвывали в блокноты сослуживцев, а от них — по дембельским альбомам по всей части. Он никогда не оспаривал своего авторства, а просто делился со всеми желающими.

Солнце уже клонилось к закату, когда колонна вползла в узкие улочки Асадабада. Немного пропетляв по ним, машины наконец-то добрались до расположения гарнизона. Эта, уменьшенная копия основного расположения части в Джелалабаде, отличалась от последней лишь меньшими размерами и расположением относительно гор. Если в Джелалабаде горы, если смотреть в сторону юга, находились с — права, а река слева, то здесь горы и река были справа, за этим — „Мараварским“ хребтом находилась граница с Пакистаном. Особой достопримечательностью части была электростанция, построенная ещё англичанами во времена колонизации, до сих пор работающая и исправно снабжающая город электричеством. Совсем рядом за забором части уже начинался пригород самого Асадабада. Общее расположение части делилось на участки: Пехотного (горнострелкового) батальона, артдивизиона, батальона спецназа, батареи реактивных миномётов и батареи „Шилок“.