Под действием успокоительных и обезболивающих препаратов, вколотых Серым, Малыш полностью отключился от реальности. Сознание вернулось к нему уже в машине "Скорой помощи" при подъезде к госпиталю.
Дежурный хирург быстро осмотрел раненного и дал указание санитарам промыть раны. Более садистской процедуры Малыш ещё не испытывал. Толстая, около 4-х мм в диаметре, игла вводилась прямо в рану и из шприца, похожего скорее на велосипедный насос, под давлением вливался промывающий раствор.
Движение иглы внутри раны вызывало жуткую боль и Малыш крыл матом всех и вся. Прибежавший на крик, старый друг Малыша, военврач Гросс дал санитарам разнос. Ведь сначала нужно было обезболить район ранения, а потом только проводить обработку.
Три дня Малыш беззаботно провёл в госпитале, пока взвод возвратился с боевых. Товарищи сразу притащили ему целую кучу провизии и разных деликатесов.
К вечеру четвёртого дня в палате появился следователь особого отдела и попросил Малыша написать объяснения по поводу гибели его бойцов. На следующее утро Володю перевели в отдельную палату, где лежал ещё один пациент. Контакты с внешним миром были запрещены, и следователь являлся по два раза в день. Он заставлял Малыша письменно давать ответы на его вопросы и постепенно выстраивал свою версию происшествия. Лежащий вместе с Малышом боец тоже очень интересовался сутью дела, порой был даже очень назойлив.
Серёге удалось наладить контакт с Малышом через медсестёр и постепенно они совместными усилиями поняли, что-же происходит на самом деле. В палате с Володькой лежал "стукач" особиста, Зотов всю вину пытался свалить на Малыша и состряпал соответствующий рапорт. Теперь получалось, что замкомвзвода чуть ли не самостоятельно принял решение, вопреки приказу командира о действиях своей группы. Оторвался от основных сил и попал в засаду. Струсив, бросил товарищей на растерзание духам, а сам попытался сбежать с места боя и прятался за скалами. Ранения тоже были взяты под сомнение, возможно, это свои же ребята стреляли вслед убегавшему трусу. Эту информацию Серёга выкупил у писаря особого отдела за довольно кругленькую сумму.
Раны Малыша постепенно затягивались и он был переведён в камеру особого отдела. Ещё неделю он сидел в одиночке, а особисты пытались из него выудить нужную информацию. За этот срок, проведённый в бетонном мешке, Володька, видимо, застудил одну рану и нога воспалилась изнутри. Осмотренный военфельдшером Малыш был снова направлен в госпиталь для проведения срочной операции.
