— Ты прекрасно знаешь, что произошло. Ты упал, пытаясь залезть на крышу гробницы, и потерял сознание.
— А что стало с Сэрафиной?
— Не знаю, — ответила Лена, теребя ремень сумки. — Повсюду загорелся огонь, помнишь?
— И она просто взяла и испарилась?
— Не знаю. Из-за дыма ничего не было видно, а когда он рассеялся, она уже исчезла, — ответила Лена, как будто оправдываясь, как будто я обвиняю ее в чем-то ужасном. — И вообще, что в этом такого? Тебе приснился сон, а мне — нет. Ну и что? Это просто сон, он ничего не значит.
Лена развернулась и собиралась уйти, но я обогнал ее и снова поднял рубашку:
— А как ты объяснишь это?
Ломаная линия шрама оставалась розовой, едва затянувшейся. Зрачки Лены расширились, в них отражались лучи первого летнего солнца. Ее ореховые глаза отливали золотистым. Она не сказала ни слова.
— И песня! Она меняется! Я знаю, ты тоже слышишь ее. Пробил час? Может, поговорим об этом?
Она попятилась. Надо понимать, это и есть ответ. Но мне было наплевать, потому что я просто не мог остановиться.
— Что-то происходит, верно?
Она затрясла головой.
— Лена, что происходит?
Не успел я договорить, как нас догнал Линк и хлестнул меня полотенцем.
— Похоже, сегодня на озеро никто не поедет, ну разве что вы двое.
— В смысле?
— Посмотри на шины, мой избиенный друг! У всех машин на парковке колеса спущены, даже у «битера»!
— У всех машин?!
Жирный, любивший похалтурить охранник школы «Джексон» будет вне себя! Я посчитал, сколько машин стоит на парковке: достаточно, чтобы слухи дошли аж до Саммервилля, а то и до шерифа. Тут нужен кто-то покруче Жирного.
— У всех, кроме Лены.
Линк показал пальцем на припаркованный неподалеку «фастбек». Я все еще никак не мог привыкнуть к тому, что Лена ездит на нем. На парковке царил хаос: Саванна без умолку говорила по телефону, Эмили кричала на Иден Уэстерли. Похоже, баскетбольная команда никуда не поедет.
— Ну с ними все ясно, я не против, но «битер»-то за что? У меня денег нет колеса менять, — толкнул он Лену в плечо.
Я посмотрел на нее. Она была в полной прострации.
«Лена, это ты сделала?»
— Это не я.
Что-то тут не так. Лена, которую я знал, открутила бы нам головы, если бы мы посмели задать ей такой вопрос.
— Думаешь, это дело рук Ридли или… — Я посмотрел на Линка и осекся, решив не упоминать при нем имени Сэрафины.
— Нет, это не Ридли, — неуверенно сказала она странным голосом. — Хотите верьте, хотите нет — она не единственная, кто ненавидит смертных.
