За спиной раздался тяжелый топот, кто-то крикнул: "Давай, Слон, прибавь маленько",- и все засмеялись; я обернулся и увидел пухлого паренька, неуклюже переставляющего ноги. К его смуглому лбу прилипли черные пряди волос, он отдувался, но кое-как бежал, не переходя на шаг. "Вперед, элефант! Идешь на рекорд! Финиш королевского слона!" Не обращая внимания на выкрики, парень топал прямо на меня. Это был Юрка Прудник. Слон. Пятнадцатилетний Королевский Слон. Я и теперь редко обращаюсь к нему по имени, ему это не идет, зову его Слоном или Доком. То, что он станет доктором наук, не вызывало ни у кого сомнений с первого класса.
Когда на тебя бежит слон, ему надо уступить дорогу. Я сделал шаг в сторону. Я ждал, как продолжится сюжет, что будет потом и чем все это кончится - детская наивная любовь к кинематографу, простому, с крепко сколоченной фабулой, с погоней и с непременным торжеством добра над злом. Когда Док еще был для всех Слоном, я смотрел такие фильмы раз по пять.
Продолжения не было. Исчезли "Новости дня" и "Эльбрус", сгинули трамвайные рельсы за оградой, Пушкин переместился на другую сторону площади, растаяли в воздухе хохочущие над юным Прудником мальчишки со смутно знакомыми лицами. И сам Слон, неудержимо набегавший на меня, исчез, канул в небытие. Я почувствовал усталость, может быть, от внезапности пережитого, а может, просто от того километра, что остался за спиной.
На скамейке было полно народу. Я повернулся и неспешным шагом пошел к дому. От меня в сторону Никитских ворот убегал какой-то сухопарый лысый мужчина, одетый, как и я, в тренировочный костюм и синие адидасовские кроссовки.
Назавтра я позвонил Пруднику на работу, мне не терпелось узнать, видел ли он что-либо подобное, где был в тот момент, когда топал на моих глазах по бульвару, но секретарша сказала, что шеф уехал в лекционное турне по провинциальным заокеанским университетам. Добрый месяц он будет морочить голову веснушчатым студентам из штата Индиана, как следует понимать пространство и время в свете нынешних концепций, которые ему, Слону, известны лучше, чем кому бы то ни было.
Вечером, надев спортивный костюм, я вновь отправился на Тверской. Хватит выдумывать себе синдромы. Пора разобраться что к чему. Авось и без Дока сумею.
Когда я добрался до места, которое назвал для себя точкой перегиба, меня вновь крутануло, но теперь я уже знал, чего можно ждать от пространства и времени в этой точке. Опять вместо МХАТа стояло недостроенное чудище, и это не удивило меня, потому что так и должно быть, и бежал я не один, а в компании своих одно классников, и это тоже было в порядке вещей.
