— Вы устали, дорогая?
— О нет, — рассмеялась Фелиция. — Но эта книга мне неинтересна.
Джасина тихо закрыла книгу.
— Может, что-нибудь другое? — предложила она. — В библиотеке обязательно найдется что-то на ваш вкус. Я знаю, вы любите книги.
Фелиция бросила в ее сторону пронзительный взгляд.
— Книги? Ах да. Я постоянно читаю. Но та книга, что у вас, написана не моим языком, поэтому мне сложно. И потом, история... — она передернула плечами. — Я предпочитаю... романтические книги. Рассказы о трагической любви...
Слова вырвались у Джасины прежде, чем она успела сдержаться:
— Удивительно, что вам нравится подобное, ведь вы сами пережили...
— Джасина! — резко одернул ее граф.
Джасина закрыла рот ладонью.
— Милорд, я не подумала...
— Да, — сказал граф, нахмурившись, как грозовая туча, — совершенно очевидно, что вы не думали, что говорите.
Не в силах произнести ни слова, Джасина соскочила с подоконника и на подкашивающихся ногах выбежала из комнаты.
Что на нее нашло? Зачем она это сказала? Если Фелиции нравится читать романы, которые могут напомнить ей о горестных потерях, которые она пережила, то это... абсолютно ее не касается. Но граф был несправедлив. Совершенно несправедлив. Со стороны Фелиции было грубо так громко зевать. И что сделал граф, услышав это? Ничего! Лишь побеспокоился, не устала ли она!
Было очевидно, Фелиция все больше и больше подчиняет себе графа.
Джасина опустилась на один из диванов в Большом зале и закрыла лицо руками. Почему бы мужчине не покориться воле женщины, которая должна стать его женой? Это абсолютно естественно. Она не имеет никакого права так переживать, совершенно никакого права.
Слезы жгли Джасине глаза. Ей хотелось, чтобы отец вернулся и забрал ее из замка, но она понимала, что пока это невозможно. Отец писал, что в Эдинбурге продолжает свирепствовать эпидемия, а теперь заболел еще его друг профессор. Джасина просто не могла писать ему и волновать своими эгоистичными тревогами.
Внезапно девушка почувствовала, что она не одна. Она убрала руки от лица и подняла взгляд.
Напротив, прислонясь к стене и скрестив на груди руки, стоял месье Фронар. Он пристально наблюдал за Джасиной.
— Что-то случилось? — спросил он.
Джасина помотала головой.
— Нет. То есть... да. Я... я беспокоюсь об отце. И мне хочется домой. Вот и все.
— Все? — насмешливо передразнил месье Фронар. — Я так не думаю. Кажется, я знаю, в чем дело. Как у вас говорят — получили приставку?
Джасина задрожала и поднялась на ноги.
