Минуло два месяца, и в отряде лучников появились новые бойцы. Хранвиль и Верзильфельд окончили школу с неплохими результатами. Оба стали МОСС пятого ранга.
Время шло, а наместник всё не умирал, он отчаянно цеплялся за жизнь, лежал, прикованный к постели и временами впадал в маразм, но был жив! Это обстоятельство удерживало соседнее королевство от нападения. В таком неустойчивом равновесии и прошла зима.
* * *
Лейтенант Гунинбиль проснулся посреди ночи. Был редчайший случай, он спал дома, свободный на целые сутки от выполнения служебных обязанностей. Сердце в груди сжимали спазмы, воздуха в лёгких не хватало, кожа пылала. Неприятные ощущения продолжались несколько минут. Клятва, которую он дал полгода назад, завершила своё действие.
Успокоившись и выровняв дыхание, молодой человек попытался осмыслить случившееся. Через час он встал, спать в эту ночь он уже не мог, и вышел на улицу. Весенний воздух освежил разгорячённую голову, унял жжение в груди, умиротворил мысли. Ноги сами принесли его к казармам. Там его уже ждали.
— Гунинбиль! — крикнул Хранвиль.
— Лейтенант! — одновременно с ним пробасил Верзильфельд.
— Да, друзья, да! Он родился! — радостно ответил на приветствие командир отряда лучников.
— И что теперь делать нам? — спросил Верзильфельд.
— Надо идти к капитану, — лейтенант посмотрел в глаза друзьям. — Теперь мы не принадлежим самим себе, и должны это сообщить.
— Спору нет, — склонил голову Верзильфельд.
— Ты командир, — произнёс Хранвиль и пожал плечами, — как прикажешь.
— За мной, — скомандовал Гунинбиль.
Идти далеко не пришлось, капитан сам появился и заметил друзей.
— Так, что у нас случилось? — спросил он подойдя к ним и увидев озабоченные лица.
— Вулкан погас, — Гунинбиль показал рукой на затухающее в дали извержение.
— Я заметил, — капитан проследил взглядом направление.
— Ман родился, — продолжил лейтенант.
— Неужели? Откуда вы это знаете? — не поверил капитан.
— Мы, — Гунинбиль обвёл взглядом друзей, — воины Неубивающего. Ребята, снимите рубашки.
Они сняли одежду и капитан, к своему полному ужасу, увидел одинаковые звезды на левой стороне груди, у всех троих. Вытянутые, восьмиконечные символы в тусклом свете фонаря казались нереальными, почти живыми, фиолетовые лучи шевелились от учащённого дыхания ребят.
— Теперь наши жизни принадлежат Ману, — Гунинбиль провёл рукой по новой метке, указывающей его высокий статус, — мы дали клятву, ещё в школе.
— Ясно. Кому удалось стать ИМ? — вопрос капитана не был праздным, от того, кто получил знание, во многом зависела судьба этого мира.
