Весь "золотой запас" я вылакал в два присеста. Потихонечку "забрало". Кайф от пойла тяжелый и мутный. А куда бечь?! Это все-таки лучше, чем совсем ничего. – Первый раз за сегодняшний день, я закурил. – Спасибо хотя бы на это!
Крышка люка была "расхожена", и открылась почти бесшумно. Внизу была длинная лестница, ведущая к днищу судна, а рядом – система приводов поворота и спуска сонара. Я прислушался. Судя по звуку, вибратор работал хреново, с заметными перебоями. Как сердце с хорошего бодуна.
Под широкой железной пробкой плескалась заветная влага. Я сделал четыре полноценных глотка, и пустил ее самотеком. В банке запенилась мутная жидкость с хлопьями ржавчины. Но градус в ней был. И, честно скажу, неплохой градус! Примерно такой, как у "Стрелецкой".
Толцыте, мужики, и обрящете! И отверзется вам от щедрот!
… Брянский жил напротив меня, чуть вправо – и дальше, наискосок. Оттуда, как раз, выносили стармеха. Он был уже на бровях. В капитанской каюте стоял "гай-гуй". Отмечали отход, как положено в "зоне трезвости". Громко играла музыка. Алла Борисовна Пугачева пела про "седого погромщика". Было грустно. В душе росло смутное подозрение, что люди пьют за мое здоровье.
Я ввалился в радиорубку, включил передатчик, и взял чистый бланк. На бумагу легли стандартные строчки служебной радиограммы. "МУРМАНСК, АРКС, ДИСПЕТЧЕРУ = ВЫШЛИ КОЛЬСКОГО. СЛЕДУЕМ РАЙОН ПРОМЫСЛА. СВЯЗЬ ОТКРЫЛ". Дальше шла подпись. И тут я с ужасом обнаружил, что напрочь забыл фамилию капитана. Попробовал позвонить, – трубку никто не брал. Сходил, постучался в дверь. Мне оттуда сказали:
– Свободен!!!
Это ж надо, допился! И фамилия вроде простая. – Какой-то, вроде бы, лес, воспетый в народных песнях… Точно какой-то лес! Там еще водятся волки!
Ничтоже сумняшеся, я дописал на бланке: КМ (Капитан) ТАМБОВСКИЙ.
Так телеграммку и "запулил".
Покончив с делами, я заглянул на мостик.
– Ты как? – вежливо справился вахтенный штурман.
– На десять процентов уже человек!
– Отходи. Послезавтра будем на промысле.
Перо самописца уверенно жгло бумагу, отражая рельеф дна. Я коснулся запястьем "стола". Шибануло, но очень слабо. М-да! Сигнальчик-то никакой! Даже лампочка еле "плямкает"… Ничего, завтра починим!
В каюте я закрылся на ключ, достал заветную банку, пропустил содержимое через фильтр. После двойной очистки, жидкость облагородилась до светло-коньячного цвета.
Кто-то ломился в дверь, матерился голосом капитана, но я не открыл, а тоже сказал:
