— Стас, только не говори мне, что вы ничего не знали. Ведь и ты, и Эрик, неоднократно предупреждали меня о том, что одиночке в срыве опасно.
Я, наконец, задал мучавший меня вопрос и уставился на контрразведчика в ожидании ответа. Тот лишь пожал плечами и в очередной раз хлебнул крепкого кофея из огромной кружки.
— Между догадываться и знать — пропасть. Месяца три назад, началась странная движуха. Вместо того чтобы усиливаться, поток сорвавшихся начал чахнуть. Несколько раз нас просили приглядеть за ушедшими в срыв новичками, но отыскать их мы так и не смогли. Затем пропало несколько достаточно видных денежных мешков, и проблема стала во весь рост. Доходили смутные слухи о рабах в Халифате, у Азиатов и Африкано. Пару раз, в местах исчезновения новичков, видели странные группы Котов. Короче, подозрений было много, а фактов как-то не очень. Хотя шила в мешке не утаить, странно, что за три месяца лишь тебе удалось бежать. Кстати, ты так и не рассказал, как выбрался.
Я покачал головой.
— Мой способ никому не подойдет, извини. Секретом харакири не владею…
— Жаль… — с явным недоверием протянул особист.
Ну прости родной, тайн у меня много, это правда. Да и ты не мой духовник, я вообще атеист. Хотя, теперь я вроде как явный последователь Павшего. До сих пор оторопь берет. Настоящий Бог виртмира, обалдеть…
Дверь зала вновь распахнулась, и присутствующие дружно встали, приветствуя лидера клана.
Генерал Череп, бывший майор-афганец, комбат в пятьдесят шестой гвардейской ДШБ, он же безногий инвалид, он же человек с опытом восьмидесяти с лишним лет непростой жизни. Говорят что Череп — это производное от черепахи, именно такое погоняло прилипло за активным дедом в кителе с наградными колодками, что вечно ползал по району на доске с колесиками. Детей майор воспитал правильных, внуки тоже удались. Получив от деда добро, они и уложили немощного старика с ясным умом, но слабеющим телом, в вирткапсулу. Человек, заглянувший за грань гораздо дальше чем я, шанс на вторую жизнь оценил. Именно урагану его кипучей энергии, клан и обязан своим существованием. А теперь, кто-то снова покушался на его право жить. Смотря на этого могучего воина, я испытывал чувство искренней жалости к тем, кто решил стать у него на пути.
Кивком поприветствовав офицеров, он уселся во главе стола. Оглядел присутствующих, взгляд внимательных глаз задержался на мне.
— Ну здравствуй, нарушитель равновесия. Не успели мы расхлебать последствия твоей сигаретной аферы, — он с неудовольствием посмотрел на дымящих офицеров и те стали торопливо бычковать окурки. — как снова тревога, весь клан на ремень…
